Все, что вы хотели знать о смерти

Ипатьев молча кивнул и кинул взгляд на Прошкину. Лицо Леночки было пунцовым, начинающая журналистка смотрела в монитор компьютера, старательно делая вид, что мужской разговор ее не интересует вовсе. Павел хлопнул в ладоши и громко произнес:

– Все, расходимся по рабочим местам! Готовим передачу.

Посмотрел, как подчиненные выполняют его распоряжение, наклонился к девушке и сказал:

– Видел сегодня Фролова. Он поинтересовался, как у тебя дела. Он что – теперь даже не звонит твоей маме?

Леночка пожала плечами и ответила тихо:

– Звонит, наверное. Но она не хочет с ним говорить. Она сказала когда-то, что они останутся только друзьями. А он все надеется, что мама передумает…

– Он почти двадцать лет ждет. Ведь можно за это время…

– Мама не может. Она до сих пор плачет и спрашивает, почему погиб папа, а не он… И никогда не простит его.

– Пуля не выбирает…

– Я знаю это, – вздохнула девушка, – и мама знает. Но они тогда рядом стояли, и потому ей кажется, что папа его собой прикрыл.

– Они лучшими друзьями были, – напомнил Ипатьев, – и в училище, и на войне. Сергей первым начал за твоей мамой ухаживать и познакомил ее с твоим будущим отцом… – Ипатьев замолчал, потому что недавно что-то подобное уже говорил кому-то, но где и кому, вспомнить не мог, – мама твоя молодая еще и красивая. Если она считает, что уже никогда не будет счастливой, то пусть подарит счастье неплохому и любящему ее мужчине.

– И я ей говорю, чтобы замуж выходила…

– Кто замуж? – не понял вошедший в комнату Ласкин. – У меня родная мать тоже замуж собралась. Ей пятьдесят семь, и со своим Вениамином они уже лет десять как встречаются. И вот наконец решили узаконить отношения и жить вместе. Он договорился со своей бывшей семьей о разделе совместной квартиры. Две дочки и бывшая жена собрали ему какую-то сумму, чтобы он себе квартиру купил, вручили ему денежки и настоятельно попросили на выход. Но там деньжат – кот наплакал: если и хватит, то на халупу какую-нибудь. А мне мама уже не намекает, а напрямую говорит, мол, Вениамин у нас поселится, а ты, сынок, съезжай, чтобы не стеснять нас. Купи себе квартирку на его деньги… Как вы себе это представляете?

– Возьми мою однокомнатную с мебелью с техникой, – предложил Ипатьев.

– Правда, что ли? – не поверил Ласкер. – Паша, спасибо, но у Вениамина денег даже на половину твоей квартиры не хватит.

– Иди работай! А в субботу оформим сделку.

Борис развернулся на месте, но Ипатьев остановил его.

– И еще тебе мой совет: возвращайся к Лизе. Она ждет.

Он ехал домой, когда в кармане запиликал телефон. Доставать его не хотелось. Звонки прекратились и тут же зазвучали снова. Павел понял, что отвечать придется.

– Спешу к тебе, – услышал он голос бывшей жены, – все разошлись. Мне тоскливо. Не тоскливо даже, а безумно тошно от одиночества.

– А твой муж?

– А он обратно в Штаты отправился. Ведь он только на похороны вырвался. Там большая сделка проходит, которую он целый год готовил. Если не подпишет, будут большие финансовые потери, а если подпишет, то бешеная прибыль привалит…

– Это правда, что твоя мама сказала за столом, будто я знаю, кто убил Николая Петровича?

– Говорила, – подтвердила Светлана, – сказала, что ты выведешь всех на чистую воду. И тыкала в гостей пальцем. Мне она объяснила потом, что следила за тем, кто из них взгляд отведет.

– Кто-нибудь отводил?

– Мама уверяет, что отводили все. Но ты ведь знаешь, что она немного не в себе.

– Я этого не знаю. Я после многих лет только сегодня ее увидел. Может, и звонил ей когда-то пару раз… Да и то очень давно. А потом как-то набрал номер, и она не могла понять, что за Павел ей звонит. Только мне почему-то кажется, что она играет в болезнь, чтобы привлечь к себе внимание. У нее всегда было немного детское восприятие реальности…

– У мамы подозревают болезнь Пика…[14] Вернее, подозревали, сейчас говорят, что, возможно, будет другой диагноз. А ее то прихватывает, то отпускает. Так она еще коктейльчики любит себе готовить: виски с мартини, с апельсиновым соком и пару оливок туда. А когда от нее прячут спиртное, мама закатывает скандалы, кричит и плачет, как ребенок. И при этом очень боится уколов.

– Но сегодня ей как-то вкололи успокоительное.

– Я уговорила: соврала, что если она позволит себя уколоть, то к ней приедет Павлик. Она ждала тебя. Папе было тяжело с ней… Так что я понимаю, почему он завел себе любовницу… Ты знаешь, что у него была любовница?

– Я знаком с ней. И даже был у нее сегодня, – признался Ипатьев. – И могу с большой долей вероятности утверждать, что Лиза любила твоего отца. Ей неудобно в этом признаться, потому что он был немолодой и богатый, и все подумают, что она с ним из-за денег…

– А из-за чего еще! Паша, ты ее так расхваливаешь, как будто она и твоя любовница. Все! Я подъехала и ставлю машину на парковку. Ты где?

– Через пять минут буду, – пообещал Ипатьев.

Ночью они сидели за столом, накрывшись одной простыней, которая сползала то с него, то с нее, и потому приходилось прижиматься друг к другу.