Все имена птиц. Хроники неизвестных времен

– Его кровные чада, – кивнул Дубан, – неисчислимые, необузданные, запертые Господом в неизбывном мраке, в темнице, куда вечно ниспадают столбы темного огня, где положил Он им пребывать, покуда не постигнет их Великий суд и не окончится их вина, в Год Тайны. Однако ж ни у них, ни у отца их недостало силы ждать конца времен.

* * *

– Как Миша себя чувствует? – осторожно спросил Гиви.

Дубан небрежно поиграл ланцетом.

– Я пустил ему кровь, о Гиви, – зловеще произнес он. Потом успокоительно добавил: – И он, конечно, после столь пользительной процедуры чувствует себя гораздо лучше!

– Его здорово шарахнуло, – посочувствовал Гиви, – ничего, теперь отдохнет. На мягких подушках, в шатре, устланном коврами… И лично я бы настоятельно советовал поить его медом и гранатовым соком, ибо никаких других толковых снадобий в Ираме нет.

– Упомянутые снадобья, – буркнул Дубан, – уже понесла ему сия ваша спутница. И надо сказать, все еще пользует его, ибо сердце ее трепетно отзывается на все нужды болящего.

– А! – уныло произнес Гиви. – Аллотерапия. Надеюсь, ему поможет.

Дубан всем своим видом выразил сомнение по этому поводу.

– Я бы рискнул утверждать обратное, – сказал он, – однако ж мой личный опыт в лечении такого рода явно недостаточен.

– Тебе тоже надо отдохнуть, о Спаситель Мира, – льстиво произнес Джамаль, – ибо, хотя тебя и не сотрясло столь страшным сотрясением, битва исполинов обессилила и тебя. Я, верный, говорю тебе: отдохни. А мы, скромные, займемся насущными делами.

– Оставь, Джамаль, – холодно произнес Гиви, – не верю я твоей верности, ибо верность твоя подлежит сомнению, равно как и участие. Надеюсь, впрочем, вы позаботились о моих людях. Хорошо ли их разместили? Удовлетворены ли они?

– Те, кого ты называешь людьми, вполне удовлетворены, – брюзгливо сказал Дубан, – ибо некто Яни разбил свой походный шатер в дворцовом саду и затворился в нем с лютнисткой Зейнаб, и на каких инструментах они там играют, можно лишь предполагать. Знаю лишь, что, испуганные его свирепым видом, мамелюки и евнухи бежали в страхе и не осмеливаются даже ступить за завесу… Что же до остальных так называемых людей, они удовлетворяются примерно тем же образом, ибо лютнисток в гареме предостаточно. И отмечу, кстати, о Гиви, что, будь они людьми, они бы сняли обувь, прежде чем ступить через порог хотя бы и походных шатров…

– Заверяю тебя, о Дубан, под ней нет копыт. Да и у Азаила не было, что бы там ни говорило предание.

– Увы, – сказал Джамаль, – неисчислимые беды принес он миру, этот Азаил. Если бы я знал, что именно он скрывается под личиной святого, праведного! И надо же, чтобы он раскинул свои сети именно тут, в Ираме!

– Он просто поселился поближе к своим детям, – вздохнул Гиви, – что свидетельствует о том, что и у него есть сердце, хоть и черное… Ибо нет большей муки, чем знать, что вот они, рядом, мучаются, и быть не в силах выпустить их на волю!

– А все из-за тебя, звездозаконник! Это ты все напутал, о Дубан, – сладко сказал Джамаль, – неверно прочел звездные знаки. Возвел на Престол неправедного…

– Звезды, – виновато заметил Дубан, – говорили, что, ежели истинный царь не вмешается, Ираму грозит конец, да и всему свету тоже. А оказалось, что конец света шел об руку со спасением мира. И все же, – он внушительно выпрямился, – хочу отметить, что древнее предсказание исполнилось. Ирам перестало трясти, истинный царь вернулся…

– На сей раз ты прав, – почтительно склонился Джамаль, – вот он, сидит на Престоле, который оказался неподвластен сотрясениям земным…

– Тот тоже воссел на Престол, – упирался Дубан, – и Престол его принял…

– Благодаря твоей хитрости, о Дубан! Ты, дабы не признаваться в неспособности правильно толковать звезды, сотворил с сим Престолом нечто этакое…

– Вот тут ты ошибаешься, о Джамаль. С Престолом ничего нельзя сотворить без его собственной на то воли! И хочу напомнить тебе, что и скрижаль сия могла быть прочитана только истинным царем, каковым и был Искандер Двурогий! Так что, что бы ты там ни говорил своим ядовитым языком, царей было и есть двое!

– Ах ты, старый упрямый невежественный мул…

– Ах ты, презренный двуличный…

– Да ладно вам, – вмешался Гиви, – двое так двое! Что вы как нубийские ослы! Кстати, что там с ними, о советники?

– Их постепенно будут приучать к свету, – успокоил Дубан, – дабы никто никоим образом больше не мог проникнуть к Краеугольному камню! Не понимаю, почему ты запретил истребить этих злонравных животных, ибо так было бы вернее.

– Жалко, – честно сказал Гиви.

– И то верно. Да и скрижали более нет. А раз так, то и вреда от них никакого! Однако все ж несчастные создания! Ибо они перепуганы и отказываются от еды!

– Ничего, – задумчиво сказал Гиви, – это пройдет. У меня же прошло.

– А что до той мерзкой верблюдицы, так та вообще ревет и никого не подпускает!

– По Мише скучает, – меланхолично пояснил Гиви. – однако ж, о Джамаль, поведай нам, сколь велики разрушения в Ираме?