Все люди — враги

— Потому что на основании того, что я знал о ней в прошлом, я думал, вы, вероятно, не понравитесь друг другу, хотя теперь, когда я видел, что она представляет собою в 1927 году, я думаю, что, может быть, был не прав. Но ты должна признать, Маргарет, что частью нашего соглашения, когда мы женились, было не навязывать друг другу своих родственников. Я, кажется, могу похвастаться, что соблюдал эту часть договора более точно, чем ты. Должен тебе сказать, что один твой дядя — не шутка!

— Незачем его вмешивать, — сказала Маргарет зло. — Если бы только ты сделал то, что он тебе говорил, вместо того, чтобы вести себя по-идиотски, мы были бы богаты, а не бедны.

— Бедны! — воскликнул Тони возмущенно. — Ты называешь нас бедными? Ну, знаешь, в сравнении с девятью десятыми мира мы богаты, мы очень богаты. Что за глупости! Но раз уж ты коснулась этого вопроса о наших денежных делах, то, может быть, ты присядешь и позволишь мне рассказать, что я устроил.

Тони подвинул жене маленькое кресло к огню и сел напротив нее на стул.

— Я обдумывал это в течение долгого времени, — начал говорить Тони, игнорируя многочисленные попытки Маргарет прервать его. — Как мы и уговорились сначала, мы всегда держали свои деньги более или менее отдельно, но раз уж дело похоже на то, что мы как будто начинаем жить все более и более порознь, то лучше разделить наши средства совершенно. У тебя около восьмисот фунтов в год твоих собственных денег, а так как ты получишь в наследство по крайней мере еще тысячу, то я не думаю, чтобы ты была уж такой бедной. Я получил в наследство около шестисот фунтов в год, так что, если мы начнем делиться, я окажусь беднее. Но когда я работал в предприятии, я накопил немного денег…

— Ты копил деньги, не говоря мне! Тони, как ты хитер и скрытен!

— Из процентов на которые, — продолжал Тони, — я буду платить тебе двести фунтов в год, что составит ровно тысячу. Я буду также платить пятьдесят пять фунтов в год, то есть вносить половину платы, за эту квартиру без обстановки. И если что-нибудь останется, это пойдет тебе. Мне не следовало бы и думать содержать такую квартиру, как эта, но все же… Я буду также платить половину жалованья прислуге, что составит еще пятьдесят фунтов, и пять фунтов в неделю, как всегда, на хозяйство, когда буду жить здесь.

— На деле это значит, что мне придется самой содержать квартиру, — сказала Маргарет возмущенно.

— Она содержится только потому, что тебе хочется проводить большую часть года в Лондоне, — сказал Тони твердо. — Если бы ты пожелала жить по-моему, мы могли бы оставить эту квартиру и жить гораздо дешевле. Но это не важно. Я не считаю, что это несправедливо. Затем есть еще восемьсот фунтов, которые я получил за дом в провинции. Строго говоря, они должны бы принадлежать мне, ведь я купил дом на свои деньги. Но я положил из них четыреста на твой счет, и ты можешь или вложить их в какое-нибудь дело, или же купить себе автомобиль, который тебе всегда хотелось завести. Я буду держать свои четыре сотни под рукой на крайний случай. Это ясно?

— Ну, я должна сказать, что ты мило устроил все это — для своего собственного удовольствия, — сказала Маргарет, не будучи в состоянии найти хоть какое-либо настоящее возражение. — Но, предположим, я отказываюсь согласиться?

— Конечно, ты можешь делать долги от моего имени, — сказал Тони холодно, — но я быстро с этим разделаюсь, спешу заверить тебя. И заметь, я выплачиваю тебе больше трети своего дохода, на которую ты могла бы законно претендовать в случае, если бы захотела развестись со мной. Кроме того, закон издан в защиту зависимых женщин, а не женщин с независимым доходом.

Это, казалось, заставило Маргарет замолчать, потому что несколько минут она ничего не говорила. Затем она взглянула на мужа и сказала неожиданно:

— Значит, я ужасная дрянь, Тони? Ты меня ненавидишь?

— Нет, нет, — ответил он, пораженный. — Разумеется, я не ненавижу тебя, но не могу скрывать от себя и от тебя, что мы постепенно все больше и больше отдаляемся друг от друга, особенно за последний год, или вроде того. Думаю, что тебе естественно было предположить, что я нашел какую-то другую женщину, которую и предпочитаю тебе. Но я тебя уверяю, что у меня никого нет. Если найду кого-нибудь, — прибавил он полушутя, — я тебе сразу же дам знать.

— Тогда что же ты имеешь против меня? Почему же ты не хочешь жить со мной?

— Я ничего против тебя не имею, кроме того, что ты — это ты, а я — это я, и что нам нужны от жизни такие разные вещи, что мы, вероятно, не сможем добиться их, живя вместе. Если я все время живу твоей жизнью, я чувствую себя несчастным и униженным. А ты была бы в той же степени несчастна, если бы пыталась жить так, как я хочу.

— Если ты так обо мне думаешь, зачем же ты на мне женился?