Все мои Надежды и Мечты (ЛП)

Лежать в кровати мне пришлось недолго — мамин кулинарный талант делал свое дело, и я быстро шла на поправку. Тем лучше: Барьер пал, монстры готовились выйти на Поверхность, и каждый был по уши завален делами. Азгор назначил меня официальным послом между людьми и монстрами, и я пообещала отнестись к этой должности со всей ответственностью.

Жители Города никогда не были особо близки мне. Тем более сейчас — после всего, что успело со мной произойти. Я смотрела на них, как на инопланетян. Однако мне пришлось быть решительной: я не могла подвести ни Азгора, ни монстров. Тем более, что озадаченные происходящими событиями люди искали того, с кем их можно было бы обсудить.

Очень скоро я поняла, почему Азгор выбрал послом именно меня. Действительно: словам маленького ребенка доверяли почти на инстинктивном уровне. Кто в здравом уме стал бы бояться меня?

Вскоре люди убедились, что монстры, несмотря на их чудной вид, не представляют из себя опасности: благо, моими официальными сопровождающими, которых на эту должность тоже назначил Азгор, были монстры-собаки и монстры-кролики. Надо сказать, что Король Монстров, вопреки всем опасениям Ториэль, проявил себя как отличный правитель и прирожденный дипломат, так что вскоре людское правительство убедилось в том, что монстры нагрянули к ним со мной во главе исключительно с мирными целями.

Но только не думайте, что все шло как по маслу! Если бы! Сами подумайте: легко ли сделать частью общества недоверчивых лысых приматов живое желе и ходячие вулканчики? Но благодаря моим друзьям жизнь монстров и людей в итоге… ну… по крайней мере, не остановилась.

Тем не менее, я была счастлива. У меня наконец появились друзья. И семья тоже!

В тот первый вечер на Поверхности, когда мы стояли рядом друг с другом и смотрели на Город, переливающийся в золотых лучах заходящего за горизонт солнца, как дальний райский сад. Ториэль спросила, не хочу ли я остаться с ней.

Азриэль тоже стоял там. Он не отходил от меня ни на шаг, как будто боясь, что я исчезну, если он потеряет меня из виду. Гадая, как я отвечу, он дергал себя за уши и тянул из книзу. Это означало, что он нервничает.

Но когда я наконец ответила, что хочу остаться, оба монстра заключили меня в крепкие объятия своих мохнатых рук.

— Я стану твоей мамой, — сказала Ториэль. — Должен же кто-то о тебе заботиться!

— А я буду твоим братом! — добавил Азриэль, широко ухмыляясь.

Получить за один раз и маму, и брата.

Нет, не просто брата.

Лучшего друга!

Семья вскоре пополнилась папой: после возрождения Азриэля история с человеческими душами медленно уходила на второй план, и Ториэль в конце концов простила Азгора, хотя бывшему королю часто не доставалось и минуты покоя. Но он, похоже, был искренне счастлив снова стать частью семьи. Он устроился садовником в школе, организованной Ториэль. Место трезубца и короны заняли соломенная шляпа и садовые ножницы, к которым Азгор относился с не меньшим почтением.

Монстрам, принятым людьми, больше не нужен был посол, и я переквалифицировалась обратно в маленькую девочку. Вскоре мне стало ясно, что никакой другой жизни, кроме той, в которой были Ториэль, Азгор и их сын, мне вовсе не надо. Хотя по именам я называю их только сейчас — для меня они навсегда стали мамой, папой и Азом.

Поначалу мы, как и подобает брату и сестре, жили в одной комнате. Спали мы на двухъярусной кровати. Верхняя койка, по настоянию Азриэля, оказалась моей. Кровать была не новая, но спрашивать, откуда у моей новой семьи завалялась кровать именно с двумя ярусами, мне не пришлось. Ответ был нацарапан на деревянном изголовье: «ЗДЕСЬ БЫЛА ЧАРА».

Я заклеила косые буквы несколькими наклейками с Меттатоном из коллекции Азриэля. Игриво подмигивающий робот был выбран мной случайно — он просто первым попался под руку, но был уж гораздо симпатичнее, чем… она. Я не хотела видеть этого имени. Даже думать о его обладательнице мне не хотелось.

Мне хватило кошмаров, заставивших меня запомнить это имя раз и навсегда. На всю жизнь. На тысячу жизней вперед.

Однажды, когда Андайн и Альфис пришли к нам на чай, бывшая королевская ученая предложила вернуть наши воспоминания, сказав, что она изобрела машину, которая гарантированно может мне помочь. Мама ответила категоричным отказом, заметив, что все, что было, то сплыло, прошлое лучше не ворошить, и вообще, лучше, чтобы все мы были просто счастливы — без оглядки назад. Альфис вместо ответа поправила очки и окинула взглядом Андайн, которая схватила щипцами кубик сахара. Когда тот от усилия треснул и рассыпался в порошок, она откинулась на спинку стула, самодовольно ухмыляясь и потирая затылок.

— П-пожалуй, вы правы… — согласилась Альфис с виноватой улыбкой.

Аз тоже был согласен с мамой:

— Каждый раз, как ни пытаюсь вспомнить, у меня грудь болит, — сказал он. — Лучше уж забыть и не вспоминать!

Таким образом, я решила, что так и сделаю: забуду, и вспоминать не стану.