Все мои ребята. История той, которая протянула руку без перчатки

Когда я входила в бальный зал, меня тут же заприметила одна журналистка. Все телеканалы вели прямое включение с бала, чтобы дать гражданам почувствовать аромат витающих в воздухе реформ.

– О, какое у вас платье, – произнесла телеведущая, кажется моя ровесница. – Покрутитесь, пожалуйста. Где вы достали такой наряд?

– Я купила его у дрэг-квин за двести долларов. Мисс Мисти Мак-Колл…

– Постойте, кажется, в эфире нельзя произносить слово «дрэг-квин». – Она прислушалась к голосу в наушниках. – Нет, простите, слово «дрэг-квин» в эфире звучать не должно, но можно мы вас все равно снимем? Пройдитесь немного и покрутитесь, пожалуйста.

Это был волшебный вечер, и я вернулась домой с пленкой, которую нужно было проявить, чтобы показать фотографии Мисти.

– Я их всех обошла, – рассказывала я Мисти. – Меня просил попозировать фотограф из журнала W! Благодаря тебе я была одета лучше всех!

Мы с Эллисон отправили президенту пионы, чтобы напомнить ему о родном Хот-Спрингсе. В ответном письме он поблагодарил нас за такой подарок: «Я попросил садовника высадить их у стен овального кабинета. Они навевают на меня приятные воспоминания».

Я знала, что у Билла в кабинете есть фотография Рикки Рея.

Пятнадцатилетний Рикки должен был присутствовать на инаугурации, но умер в декабре. Он и два его младших брата страдали гемофилией и в возрасте восьми лет заразились ВИЧ через переливание плазмы. Статья о мальчиках была опубликована в журнале Life, и их история меня очень тронула – она наглядно показывала, что дети страдают не из-за болезни, а из-за ужасных взрослых. В 1986 году их выгнали из школы в Аркадии, штат Флорида. В городе появилась организация «Граждане против СПИДа», но за многообещающим названием скрывалась единственная цель – сделать так, чтобы братья Рей не могли ходить в школу.

Дети целый год провели на домашнем обучении, пока их родители добивались издания судебного приказа, согласно которому школа была обязана принять мальчиков обратно.

Когда Рикки снова вернулся в школу, ему уже исполнилось десять. В первый же день на перемене его избили двое мальчишек. Дать им сдачи он не мог, потому что тогда бы нарушил судебный приказ. К концу недели дела пошли куда лучше, и братья Рей не собирались сдаваться. Потом кто-кто поджег их дом. Семья сбежала в другой город, но, как только дети пошли в новую школу, в ней появились сторонники организации «Граждане против СПИДа», которые устроили «информационное собрание», посвященное тому, какую опасность представляют эти мальчики.

И вот Рикки Рей умер. Он столкнулся с теми же проявлениями ненависти, что и мои ребята. Президент Клинтон каждый день смотрел на фотографию Рикки, и мне хотелось, чтобы хот-спрингские пионы напоминали ему и о моих подопечных.

Когда Мисти оставалось совсем недолго, мне позвонил Норман.

– Приезжай, тебе нужно с ней увидеться, – сказал он. – Мы должны кое-что уладить.

Грустная правда состояла в том, что хотя в гей-сообществе Норман был влиятельным человеком, способным творить чудеса, в мире больниц он был совершенно бессилен. У меня в голове не укладывалось, что этому столь авторитетному человеку может отказать врач или медсестра.

Приехав в Литл-Рок, я постучалась в палату к Мисти. За дверью послышались два мужских голоса, но их обладатели внутрь меня не пустили. Возможно, подумали, что пришла типичная прихожанка церкви, а лично они меня не знали. Я постучала снова.

– Меня прислал Норман.

Имя Норман сработало, как заклинание «Сим-сим, откройся»: дверь в палату открылась, но мне сказали, что пришла я зря.

– Он уже пять дней ни с кем не разговаривает.

Я подошла к кровати Мисти и увидела, что от водянки у нее ужасно раздулись руки и ноги.

– Рик, Рик, это я. – Я позвала Мисти по имени, данному при рождении. – Это я.

Парни стояли со мной, и на их лицах было написано: «Ну мы же говорили».

Тогда я сказала:

– Мисти, милая, это я. Рути.

Мисти открыла глаза и разрыдалась без слез, ведь вся жидкость скопилась у нее в руках и ногах.

Мисти издавала булькающие звуки, потому что жидкость наполняла и ее легкие. Я обвила одну из ее рук вокруг своей шеи, чтобы мы могли обнять друг друга.

– Теперь я с тобой, – произнесла я. – Сейчас мы со всем разберемся.

Я подошла к сестринскому посту.

– У вас там пациент задыхается. Вы можете откачать жидкость?

– Нет, – ответила медсестра. – Он умирает. Мы его трогать не собираемся.

– Вы же не хотите, чтобы ваш пациент захлебнулся, верно?

– Мы не станем откачивать жидкость. У него СПИД. Это пустая трата времени.

– Знаете что? – сказала я. – Почему бы вам тогда не вызвать Легочную фею, чтобы она принесла с собой набор для откачивания жидкости и оставила его где-то на видном месте. Тогда я все сделаю сама.

Мои слова донеслись до медсестры, стоявшей чуть поодаль. Она оставила набор для выведения жидкости из легких прямо у палаты Мисти.

Я сказала Мисти, что сейчас выкачаю жидкость из ее легких.

– Процедура не сама приятная, но зато тебе станет легче дышать.