Все мои ребята. История той, которая протянула руку без перчатки

Мой тон был настолько серьезным и доверительным, словно эта же мысль возникла и у меня, но я из вежливости не стала ее озвучивать. Тим, запрокинув голову, разразился безумным гоготом, и я тоже рассмеялась. Мы хохотали, стоя на месте, а потом расплакались и обняли друг друга – будто боялись, что если еще хоть раз взглянем на лица с отвисшими челюстями и выпученными глазами, то скатимся по ступенькам вниз. Мы насухо вытерли слезы и пошли дальше, шепча друг другу: «Все хорошо, вот так».

Глава десятая

Стоя на холме возле школы Эллисон, я проклинала ее отца.

– Знаешь что? – сказала я вслух самой себе. – Этот урод не придет. На него никогда нельзя рассчитывать.

С высоты холма мне было видно шоссе, ведущее от Литл-Рока. Мой бывший муж по-прежнему работал там, но, к моему неудовольствию, переехал жить обратно в Хот-Спрингс. Когда сентябрьское небо окрасилось в закатные цвета, я увидела вдалеке грозовые облака, похожие на аккуратные кучки ваты.

В католической школе Эллисон устроили вечер открытых дверей для родителей первоклассников. Так в сентябре отцы могли прийти в школу вечером понедельника, посмотреть, чему их дети научились на первой неделе занятий, а потом вернуться сюда только в июне, когда будет проходить завтрак отцов и дочерей. Я передала отцу Эллисон записку через дочь и лично сообщила о дате мероприятия. Конечно, говорила я с ним в дверях, но тем не менее.

Не было никакого смысла ломать комедию и пытаться убедить окружающих, что мы все еще женаты, – просто я вспомнила, что мой отец никогда не приходил на мои школьные праздники, потому что умер. Дети, даже шестилетки вроде Эллисон и ее одноклассников, чутко подмечают происходящее, хотя, возможно, и не могут понять всей ситуации. Чтобы немного подстраховаться, я пригласила и Имоджен, свою бывшую свекровь. Я хотела, чтобы со мной пошел кто-то еще: так учительница Эллисон и родители других детей будут знать, что у моей дочери есть полноценная семья. Мне пришлось пообещать Имоджен, что я отвезу ее в школу и обратно домой, чтобы она не так сильно страдала от всего этого. Имоджен уже вошла в школу и, наверное, разговаривала с кем-нибудь о католиках и идолопоклонстве, так что я решила к ней присоединиться.

– Где папа? – спросила Эллисон.

Я обвела комнату взглядом и поняла, что здесь собрались отцы всех остальных детей. Они с неловким видом беседовали друг с другом. Женщины громко расхваливали рисунки своих чад и украдкой оглядывались, чтобы увидеть, кто еще разделяет их восторг.

– Он, наверное, задерживается, – ответила я, взглянув на Имоджен: та неуклюже примостилась на стульчике, предназначенном для первоклассников. Она высоко вскинула брови, но ее глаза-бусинки смотрели на всех осуждающе. Это вовсе не приносило ей удовольствия или облегчения – она просто привыкла жить с таким взглядом.

Учительница Эллисон немного рассказала об учебной программе, и я осталась под впечатлением. Я радовалась, что учительница тоже пришла на встречу, хоть Имоджен и считала монахинь фанатичками. А ведь она еще не знает, что Эллисон с одноклассниками каждое утро посещают службу. У Эллисон даже был свой маленький молитвенник, и, когда мы с ней хоронили кого-нибудь на кладбище, она иногда зачитывала из него отрывки. Об этом я Имоджен точно не собиралась рассказывать.

Мероприятие продлилось дольше, чем я рассчитывала, но, сколько бы Эллисон ни поглядывала на дверь, ее отец так и не явился. Всю обратную дорогу до дома Имоджен мы молчали. Когда мы подъехали, я даже не рассчитывала, что она пригласит нас зайти. Меня так и подмывало спросить у Имоджен, не может ли она узнать у отца Эллисон, почему он не в состоянии исполнить мою единственную просьбу.

– Интересно, что здесь делает Мэгги? – сказала Имоджен.

Мэгги была новой женой отца Эллисон. Четвертой. Она, конечно же, ездила на хорошей машине, которая и была припаркована у дома Имоджен. «Да, мне тоже интересно, что эта сучка здесь забыла», – подумала я. Но говорить ничего не стала и просто пожала плечами. Имоджен зашла в дом, а мы с Эллисон уехали. Раз уж мы оказались в этом районе, я решила заехать к одному из своих ребят, чтобы убедиться, что у него все хорошо. В школе нам выдали целую папку рисунков Эллисон, и парень искренне ими восхищался.

Доктор, помогавший нам с анализами, отдал мне несколько таблетниц, которые достались ему от представителя какой-то фармкомпании, продвигавшей, кажется, лекарство от давления. Пока Эллисон объясняла парню, что изображено на рисунках, я раскладывала таблетки по дозам на каждый день недели. Не знаю, было ли это проявлением одного из побочных действий азидотимидина, или же это были первые признаки наступающей деменции, но иногда моим ребятам было трудно отслеживать прием таблеток. Раскладывание таблеток по отсекам действовало на меня успокаивающе, к тому же это был очень простой способ хоть немного помочь парням.