Все мы родом из родительского дома. Записки психоаналитика

С моей точки зрения, примером подобного разочарования может быть то, как развивалась экономика Англии последние двадцать лет. Экономистов сложно превзойти в практике чистого мышления. Именно оно и требовалось. Тем не менее тому, в чьи обязанности входит постоянный контакт с бессознательным, экономика всегда казалась чем-то вроде науки Корыстолюбия, при этом отрицающей Корысть в любом ее проявлении. Я пишу слово «Корысть» с заглавной буквы, так как имею в виду нечто большее, чем просто жадность, за которую обычно наказывают детей. Речь о Корысти как о примитивном импульсе влечения, в котором нам бывает страшно признаться, но который лежит в основе нашей сущности, без чего нам не обойтись, если мы не готовы отказаться от физического и психического здоровья. Рискну предположить, что здоровая экономика признает существование и ценность (как и опасность) личной и общественной Корысти, старается извлекать из этого определенную пользу. Нездоровая экономика, с другой стороны, считает, что Корысть есть результат патологического развития личности или групп личностей, и приходит к выводу, что они могут быть истреблены или изолированы, от чего и отталкивается. Данное заключение ложно; оно лишь звучит безобидно, а на деле представляет огромную опасность. Бессознательное, может, и глупость с точки зрения разума, но не глупее подобострастия по отношению к священнослужителям.

Последствия непризнания психоаналитических исследований

По мотивам выступления перед участниками ежегодной конференции Национальной ассоциации по вопросам психического здоровья на тему «Цена психического здоровья», Assembly Hall, Church House, Вестминстер, 25 февраля 1965 года

Чтобы оценить последствия пренебрежительного отношения к результатам психоаналитических исследований, сначала мы должны разобраться в природе этих исследований. Почему одни эксперименты всеми одобряемы, а другие касаются бессознательного? Главное объяснение, что в большинстве своем люди не проявляют интереса к бессознательной мотивации.

Можно сказать, к истине ведут две дороги – романтическая и научная. Результаты исследований относятся к научному подходу. Научные эксперименты, даже выполненные креативно и с фантазией, не отличаются разнообразием. Это касается и выводов, и прогноза.

Связь между романтической и научной истиной осуществляется посредством человека, то есть вас и меня. Мой внутренний романтик сразу постигает истину, а ученый открывает лишь одну из граней правды; достигнув какой-либо цели, ученый переходит к следующей.

У романтической правды есть несколько преимуществ. С точки зрения личности романтическая правда гарантирует глубокое удовлетворение, а новое воплощение старой истины предоставляет возможность для новых творческих экспериментов ради прекрасного. Пользоваться романтической правдой, однако, непросто. Ведь она основана на чувствах, а мы с вами не можем чувствовать одинаково. С помощью научной правды, с ограничением цели, мы надеемся подвести рационально мыслящих и интеллектуально развитых людей к единому мнению по определенным практическим вопросам. В поэзии истина выкристаллизовывается, а чтобы планировать будущее, нужна наука. Но она робеет перед проблемой человеческой природы и упускает из виду целостность личности.

Я размышлял над этим, когда смотрел телевизионный репортаж с похорон Уинстона Черчилля. Меня поразили размеры гроба, который несли восемь человек. Бремя всей церемонии лежало на плечах этих людей в строгих костюмах. Поговаривали, что кто-то из несущих едва не потерял сознание, а гроб весил полтонны, или пятьсот килограммов, для простоты понимания.

Я знал человека, автора идеи по созданию очень легкого гроба. Если бы он посоветовался с десятком психоаналитиков, то узнал бы, что тяжесть гроба прямо пропорциональна неосознанному чувству вины; это олицетворение размеров утраты. Легкий гроб – свидетельство отрицания потери, непочтительность.

Правда, что любой сентиментальный человек мог бы отреагировать так же.

Теперь давайте подумаем о комиссии по планированию мероприятий, куда входят высококвалифицированные служащие, организующие похороны на государственном уровне. В этом случае нужна альтернатива романтической истине, то есть научный подход. Первым станет измерение кровяного давления носильщиков. За ним последуют другие исследования. Но (и в этом суть) будет ли затронута тема бессознательного символизма и горевания? Это удел психоаналитиков. Я обязан спросить: как можно использовать результаты психоаналитических исследований? И что они собой представляют?

(Думаю, мне стоит опустить сугубо психоаналитические выводы, предназначенные для своих.)