Всё началось с грифона

– Вернемся к нашему герою, – продолжила Эзра. – Он ни с кем не встречался. Путешествовал только по работе, отпусков не брал. Отдалился от своих и так немногочисленных друзей. Жил, по всей видимости, одной работой и больше ничем, не бывал нигде, кроме дома и клиники. Разумеется, Джамшид посещал также частных клиентов. С таким отцом, вероятно, было тяжело. Ты, наверное, порой чувствовала себя невидимой?

Очередная пауза, очередной пронзительный взгляд.

– Он нанял второго ветеринара, но бизнес по-прежнему развивался медленно. Концы с концами, однако, из года в год сводить все же удавалось.

Эзра замолчала и устремила на меня холодный, жесткий взгляд. Я не отреагировала, и через мгновение она сдалась.

– Только вот в конце концов все пошло наперекосяк, и теперь он мертв, а мы сидим и обсуждаем это.

– Чудная история, – высказалась я.

– Вот мы и подобрались к тому моменту, когда я хочу спросить тебя, знаешь ли ты о произошедшем что-нибудь, помимо информации, данной в полицейском рапорте; быть может, какие-то сведения остались незамеченными.

Я не знала, нравилась мне Эзра или нет, и не была уверена, стоит ли ей доверять. И все же она, во-первых, неплохо подготовилась, а во-вторых, была первым человеком, который не только, казалось, заинтересовался этим делом, но и, возможно, мог его раскрыть.

– Итака, – произнесла я. – Девушка, которая работает на Феллов, спрашивала о ней. Это все, что мне известно.

– Больше ничего?

Я покачала головой.

– Итака, – повторила Эзра, пробуя слово на вкус, взвешивая его. – Это что-то новенькое.

Она отвернулась к окну и замолчала.

– Это все? – спросила я.

– На данный момент, – ответила Эзра.

Она поднялась, прихватив с собой поднос.

– Куда вы? – спросила я.

– У меня появилась новая зацепка, – отозвалась Эзра, и мне на секунду показалось, что под ее кожей зашипела горячая плазма.

Ее рвение было одновременно пугающим и заразительным. Внезапно мне стало нужно то, что было у нее. Меня словно охватила лихорадка: тоже захотелось вести расследование; искать зацепки, которые приведут меня к ответам на все вопросы; раскрывать тайны; находить то, что было сокрыто.

– Я могу помочь? – спросила я.

Собственный голос показался мне слабым, беззащитным, словно этими тремя словами я описала всю свою жизнь.

Эзра печально улыбнулась.

– Ты уже помогла, – сказала она.

– Но…

– Это волчья работа, – перебила Эзра. – А ты не похожа на волка.

Сказав это, она повернулась и размашисто зашагала прочь, оставив меня наедине с голодом, который было не утолить пищей, и видом на пологие склоны, покрытые сухой травой и полные тайн.

В таком состоянии меня и нашла Ава несколько минут спустя.

– Горацио хочет вас видеть, – объявила она.

Когда мы зашли в кабинет, Горацио Прендергаст рассматривал рубин, держа его двумя пальцами. Солнечный свет преломлялся в нем, отбрасывая на один из прищуренных глаз багряный отсвет.

– Великолепно, – прошептал Горацио и положил рубин на стол. – Даже для меня столкнуться с истинным совершенством – это редкость, – сказал он. – Когда можешь получить все, что пожелаешь, начинаешь понимать, что везде есть изъяны. Но это… – он обвел пальцами безупречные грани. – Ни единого недостатка, – резюмировал Горацио и откинулся на спинку стула.

– Заходя в загон, ты не знала, получится ли у тебя, – заметил он, – но в итоге справилась прекрасно. Быть может, тебя они понимают лучше, чем любого другого.

– Я не совсем в этом уверена, – проговорила я. – Оно как-то само произошло.

Горацио кивнул.

– Твой отец однажды предположил, что между твоей семьей и этими созданиями существует своего рода связь. Не думаю, что он сам понимал ее, но умел ею пользоваться. Ты, по-видимому, тоже.

– Наверное, – пробормотала я.

– Я хотел бы предложить тебе работу, Маржан, если ты, конечно, согласишься. Твои услуги будут нам полезны, и, полагаю, мы тоже сможем тебе помочь. С этими существами у тебя есть связь, с которой не сравнится никакое ветеринарное образование. Работая с нами, ухаживая за этими созданиями, ты сможешь отточить свои умения. Я уверен, что доктор Батист почел бы за честь стать твоим наставником.

– Ха, – высказалась я.

– Он гордый человек, но при этом справедливый. Мы предоставляем бесплатное жилье на территории поместья. А еще питание и все социальные выплаты. Кроме того, – улыбнулся он, – не хочу показаться вульгарным, но плачу я хорошо.

Горацио щелчком заставил рубин осторожно повернуться вокруг своей оси. В том уголке моего сердца, где затаился голод, вспыхнула искорка.

– На мне теперь клиника, – напомнила я. – И мне надо ходить в школу. Я не могу просто все бросить.

– Так делают очень многие, – заметил Горацио.

Он достал чековую книжку и ручку, заполнил первый лист, вырвал его и подтолкнул ко мне через стол. Когда я увидела цифры, во рту у меня пересохло. Сумма была больше, чем я видела за всю жизнь, больше, чем я могла когда-нибудь заслужить.

– Почему? – прошептала я.