Все началось во Флоренции

— Надеюсь, это приглашение остаться на ночь?

— Да, — подтвердила она, целуя его.

На следующее утро они заехали к Анджело, чтобы он переоделся, а затем отправились к Фишерам.

Анджело припарковал машину у их дома и повернулся к Мариане:

— Надеюсь, мы найдем здесь последний кусочек головоломки.

Дверь им открыла стройная женщина с седыми волосами.

— Должно быть, вы — Анджело и мисс Теккерей? — сказала она.

— Пожалуйста, зовите меня Мариана.

— А я Джоселин. — Она тепло пожала им руки. — Входите, пожалуйста.

Два черно‑белых спаниеля залаяли на гостей.

— Тихо! Место! — скомандовала им Джоселин и провела Мариану и Анджело по коридору на кухню, усадила за деревянный кухонный стол и приготовила им очень крепкий кофе.

— Кейта — моего мужа — сейчас нет дома, но он будет рад узнать о вашем визите, когда вернется. Я покопалась в семейных архивах, хранящихся в подвале, и нашла много интересного. Это ужасно захватывающе — почти как в одном из телешоу о генеалогии, в которых люди обнаруживают у себя родственников, о которых даже не подозревали.

— О картине «Девушка у окна» будет снята одна из серий «Скрытых сокровищ», поэтому вы тоже сможете поучаствовать в шоу, — сказала Мариана.

— Ну, это Кейт должен участвовать, а не я, потому что это он из рода Фишеров. Пойдемте я покажу вам, что нашла. Берите кофе с собой.

Джоселин повела гостей в столовую. Спаниели побежали следом. Стол в комнате был достаточно большим, чтобы за ним могли пообедать двенадцать персон. Сейчас на нем были аккуратно сложены бумаги.

— В тысяча восемьсот шестьдесят втором году особняком владел Чарльз Фишер. Кейту он приходится кем‑то вроде двоюродного деда, я до конца это еще не выяснила. В тысяча восемьсот шестьдесят третьем году в книге доходов и расходов была учтена оплата учителю рисования.

Джоселин открыла книгу, заполненную каллиграфическим почерком с завитушками, и показала запись: «Учитель рисования Доменико Карулли».

— Здесь есть еще кое‑какие документы. Похоже, Карулли разрешили поселиться в одном из коттеджей на Нью‑Роуд.

— Он писал об этом своему брату, — вспомнил Анджело.

— Это еще не все. Харриет Фишер — жена Чарльза — вела дневник. У нее был ужасно мелкий почерк, и у меня ушла уйма времени на то, чтобы разобрать его. Кажется, этот Доменико Карулли написал портреты Харриет и Чарльза в тысяча восемьсот шестьдесят втором году, а в обмен владельцы поместья позволили ему жить в одном из коттеджей и рисовать пейзажи в течение лета.

— Это замечательно! — воскликнул Анджело. — У вас сохранились написанные им портреты?

— К сожалению, нет, — развела руками Джоселин. — Но осталось несколько набросков к ним.

Она показала эскизы мужчины и женщины. Оба рисунка были подписаны художником, а на обороте обнаружились имена и дата — июнь тысяча восемьсот шестьдесят второго года.

— Предполагаю, вы не захотите их продавать, — сказала Мариана, — но галерея Лео Моретти наверняка попросит вас одалживать время от времени эти наброски для выставок.

— Уверена, мы сможем что‑нибудь придумать, — улыбнулась Джоселин. — Я сделала для вас копии этих эскизов и выдержек из дневника, потому что знала, что они вас заинтересуют. И еще. В поместье приезжал фотограф из Лондона. Вы, наверное, знаете, что в шестидесятых годах девятнадцатого века были очень модными небольшие фотопортреты?

Мариана кивнула и пояснила Анджело:

— В то время это было повальным увлечением. Фотографии помещали на тонкий картон размером с визитную карточку. Это были первые доступные по цене фотопортреты. Также продавались фотографии знаменитостей: королевы Виктории, Диккенса и прочих. Люди собирали их и хранили в альбомах.

— В Баррингтоне поступали так же, — сообщила Джоселин. — Летом тысяча восемьсот шестьдесят первого года всех, кто жил и работал в доме, сфотографировали, а затем эти снимки аккуратно вставили в альбом и подписали. Я не знаю, кто это сделал, так как это не тот почерк, которым написан дневник Харриет.

Джоселин показала небольшой альбом в кожаном переплете — чуть больше размера фотокарточки, с пружинной застежкой. Она расстегнула ее и раскрыла альбом. Внутри на каждой странице был кармашек для фото, а под ним — небольшая рамочка, в которой каллиграфическим почерком было написано имя.

— Первое фото, конечно, Чарльза Фишера, — пояснила Джоселин.

На фото в полный рост был изображен мужчина с довольно суровым лицом. Его Мариана и Анджело уже видели на эскизе, который показала им ранее Джоселин.

— А вот — Харриет.

Ее тоже было легко узнать.

— А вот это фото, я думаю, вам понравится. — Джоселин пропустила пару страниц. — Познакомьтесь с Алисой Фишер.

Девушка, изображенная на снимке, была та самая, что и на картине и наброске Карулли, хотя на фото Алиса была явно на пару лет моложе.

— «Девушка у окна» — это определенно Алиса! Вы только что дали нам последнее доказательство, чтобы связать все вместе. Большое вам спасибо!

Мариана обняла Джоселин. Затем она повернулась к Анджело и тоже обняла его.

— Мы сделали это! Теперь можно доказать, что картина вашего деда принадлежит кисти Карулли!