Все наши скрытые таланты

Я не шевелюсь. Часть меня убеждена, что это лишь одна из его шуток. Что до тех пор, пока его губы плотно не прижаты к моим, он в любой момент может отойти и оставить меня задыхаться в недоумении.

Он отводит голову, словно проверяет, нет ли на моем лице… чего? Отвращения? Недовольства? Несогласия? В его взгляде вспыхивает беспокойство.

Я пододвигаюсь ближе к нему и нежно провожу пальцем по школьной куртке, по воротнику, по мягкой и теплой коже его бледной шеи. И все так же одним пальцем я поддеваю шнурок и вытягиваю розовый кварц, теплый как сердце.

– Я только что вспомнила, – бормочу я. – Только что вспомнила, что это должно означать.

Я тяну за шнурок, и Ро откликается. Его губы прижимаются к моим, его ладони обхватывают мое лицо. Я крепко держу камень в кулаке.

Я довольна, несмотря на то, что должна еще узнать про Ро О’Каллахана тысячи вещей, прежде чем понять, что он имеет в виду под автоматом для игры в пинбол.

25

Как и все идеальные моменты, этот тоже разрушают посторонние люди.

Парни, поедающие картошку фри у «Дизиз», начинают громко свистеть нам вслед. Ро обхватывает меня за плечи и оборачивается к ним. Я погружаю лицо в его шею, покрывая поцелуями теплую кожу и тая от восторга, что мне наконец-то можно так делать.

– Отвяньте! – кричит он.

– Не обращай внимания, – говорю я. – А то начнут еще картошкой кидаться.

Крики усиливаются.

– А мы думали, ты заднеприводный, Рори!

Он закатывает глаза.

– Да, давай пойдем отсюда.

Все дороги неминуемо ведут к подземному переходу. Ро держит меня за руку, время от времени поднося мою ладонь к своим губам.

– В субботу мы выступаем в «Кипарисе». Приходи.

– А удостоверение требуется?

Как-то я воспользовалась студенческим удостоверением старшей сестры Нив, чтобы попасть на концерт одного мальчика, который нравился Нив. Он играл каверы Эда Ширана и Джорджа Эзры в пабе, который был почти полностью заполнен отмечавшими Рождество бухгалтерами, и это был скучнейший вечер в моей жизни. Я прикусываю губу. Теперь никакой возможности взять удостоверение сестры Нив у меня нет, а Джоан и просить бесполезно.

– Нет, это для всех возрастов. Типа кабаре-вечер. Благотворительный, сбор средств для ЛГБТ-бездомных.

– Круто.

– Да, мы запланировали выступление несколько месяцев назад, но из-за Лили и всего остального совсем вылетело из головы. Вчера Мил написал, собираюсь ли я все еще идти.

– А ты собираешься?

– Честно говоря, в обычных обстоятельствах я бы отдал свою правую ногу за возможность выступить там. Но из-за всех этих дел дома я бы отдал и две ноги. Просто необходимо как-то отвлечься, проветриться.

Я киваю, и он улыбается.

– Хотя прямо сейчас меня и здесь кое-кто неплохо отвлекает.

– Да ты что.

Я целую его снова и снова, сама удивляясь своей новообретенной настойчивости. Прижимаю его спиной к каменной стене перехода и погружаю пальцы в его шевелюру. Мы стоим так несколько минут, ощущая, как вечер становится холоднее, как морозец начинает покусывать наши руки и лица, но в тех местах, где наши тела соприкасаются и словно приклеены друг к другу, по-прежнему тепло.

– Я провожу тебя, – говорю я.

– Не обязательно провожать.

– Нет, я хочу. Ты же всегда провожаешь меня.

– Все нормально, – говорит он, снова целуя меня в лоб.

Я внимательно вглядываюсь в него и различаю искру беспокойства в его улыбке.

– Тебе нужно домой.

– Ты не хочешь, чтобы меня увидели твои родители, да?

– Что? Нет, дело не в этом.

Я скептически гляжу на него, подняв брови.

– Ну ладно, отчасти в этом.

– Они… до сих пор винят меня?

– Конечно, они тебя не винят, Мэйв. Но они как бы… не слишком рвутся увидеться с тобой.

– Ну да. С чего бы им хотеть видеть меня. Я же идиотка, разрушившая жизнь их дочери.

– Не говори так.

– Это правда, Ро.

Я делаю шаг назад, укоряя себя. Да, я такая: дура или извращенка, паразитка, присасывающаяся к людям, а затем бросающая их, насытившись. Я взяла все, что могла, у Лили, а теперь забираю у Ро. Я отворачиваюсь от него и гляжу на реку, на тихую, спокойную воду в темноте.

Мы неловко опускаем руки. Он пытается еще раз поцеловать меня, но меня уже не подловишь на этом. Я теперь только думаю о том, как мы выглядим со стороны. Как беззаботные похотливые подростки, у которых мысли только, что о поцелуях. Прошло несколько недель, а Лили так и не нашли. Что я сделала, чтобы ее найти? Что делаю?

Он обнимает меня, гладя мои густые длинные волосы.

– Мэйв. В последнее время жизнь и без того сплошное дерьмо. Разве нельзя немного насладиться моментом, пока есть такая возможность? Постоянным горем ей не помочь.

Я слабо улыбаюсь.

– Я понимаю. Просто… Чем больше мы узнаем про эту Домохозяйку, тем сильнее я убеждаюсь в том, что если бы не я, она до сих пор была бы здесь.

– А будь из меня брат получше, может, она не ощущала бы себя такой одинокой. Можем так до скончания века играть в «может быть».

Я пожимаю плечами. Он гладит меня по щеке большим пальцем.

– Иди домой, поужинай. И хватит мучить себя.