Все наши скрытые таланты

– Извини, – говорю я, стараясь не показывать свои эмоции. – Дело не в тебе. Правда-правда. Пожалуйста, скажи.

Я разливаю кипяток и кладу по пакетику в каждую чашку.

– Ну ладно, – начинает он. – Я просто подумал… что заклинание должно сработать лучше, если у нас будет больше внутренних сил, правда? И мне хочется ощутить себя как можно более сильным и могущественным. Как это бывает на сцене.

– Ты что, хочешь провести ритуал в платье, одетый как драг-квин?

– Нет, – отвечает он, и его губы расплываются в улыбке. Он прикладывает к себе платье. – Я собираюсь провести ритуал одетый как я.

– Ро… это так круто.

– Ты правда так думаешь?

Теперь он возбужден.

– Конечно! – восклицаю я.

Я смеюсь и роюсь в его пакете. Достаю синюю шелковую сорочку и длинное жемчужное ожерелье.

– Это всего лишь стекляшки, – как бы извиняется он.

– Это будет так здорово, – говорю я, на мгновение забывая про Аарона, Хэвен и другие поводы для беспокойства.

– А у тебя есть косметика? У меня не так уж много.

– Тоже не очень много. Но у мамы есть. Дорогая.

Мы поднимаемся на второй этаж. Ро сидит на кровати родителей, пока я роюсь в маминых вещах.

– Что там у тебя? – спрашиваю я.

– Вот это, – он кидает пенал, наполненный разной дешевой косметикой. Комковатой, полурастаявшей и похожей на то, будто ее смыли в унитаз.

– О боже, – вырывается у меня.

– Что?

– Ро, я не так уж много знаю о косметике, но эту бы не отдала и своему заклятому врагу.

– Эй, полегче. Знаешь, сколько помад мне пришлось по-быстрому выбросить в урну или в реку?

– Справедливо. Ну что ж, позволь мне познакомить тебя с «Мистером МАК».

Я начинаю работать над ним. Делаю кофейные тени вокруг глаз, затем провожу чернильную линию вдоль век, стараясь загибать ее чуть вверх. Я вспоминаю, как Мишель надоедала нам в школе своими разговорами про «кошачьи глаза». Но Ро и в самом деле выглядит как кошка. Я позволяю ему самому нанести тушь на ресницы, потому что боюсь ткнуть ему в глаз. Чуть-чуть выделяю хайлайтером скулы, чтобы они блестели, отражая свет.

Все это время я стараюсь не думать о том, что моя кожа прикасается к его коже, что мои пальцы дотрагиваются до его лица. Стараюсь не встречаться с ним взглядом, когда он поднимает голову. Мы не находились настолько близко друг к другу с тех пор, когда он провожал меня до дома, а после устроил сцену на дорожке. Тогда мы только-только начали исследовать тела друг друга, но нам пришлось прерваться. А теперь я никогда не узнаю полностью его тело. Он не будет моим первым. Может, вообще никто не будет.

– Мэйв?

– М-мм?

– Ты притихла.

– О, извини.

Я беру зеркальце мамы и показываю ему его отражение.

– О, мне нравится, – усмехается он. – Обычно я пользуюсь красной помадой. А эту, дымчатую, вообще никогда не пробовал.

– С помадой столько хлопот, – говорю я.

– Ну да. Трудно целоваться.

Я смотрю на него, сидящего на кровати моих родителей, с лицом в тенях, с жемчужным ожерельем на шее, и размышляю о том, неужели на свете есть кто-то красивее. Мы глядим друг на друга. Что у него на уме? К чему эта фраза про «Трудно целоваться?»

– Ну да.

Я закрываю крышку маминой косметички и кладу ее обратно на столик.

– Мэйв, – хватает он меня за руку, когда я прохожу мимо.

Я отвожу ее в сторону.

– Можешь позаимствовать у меня что-нибудь из одежды, – говорю я торопливо. – Например, шубу.

– Меховую ШУБУ?

– Не начинай. Это наследство от прапрабабушки, или кого там.

Мы поднимаемся в мою комнату, и я показываю ему шубу. Комнату освещает единственная лампа у кровати. Такое впечатление, что это не лампа, а последние лучи заходящего солнца. Шуба из кролика переливается насыщенным стальным серебром. Он надевает ее прямо поверх футболки.

– Надо целиком померить, с жемчугом и со всем.

– Точно, – говорит он. – Передай мне пакет.

Я кидаю ему пакет и сажусь на свою кровать. Ро снимает шубу и медленно стягивает футболку через голову.

А я смотрю на него. О господи, помоги мне. Смотрю во все глаза.

Я никогда еще не была наедине в комнате с мальчиком с голым торсом. Конечно, я бывала на пляже летом. Лениво разглядывала играющих в футбол парней в одних шортах. Но сейчас, с приглушенным светом, в комнате, где прошло мое детство, где я болела ветрянкой, где ночевала с подругой, где засовывала руку под пижаму и представляла… ну, это. Как будто бы он здесь. Передо мной. Как сейчас.

Атмосфера в комнате меняется. Ро смотрит, как я смотрю на него. Я решаю не отворачиваться. В конце концов, может, это мой последний шанс. Нужно как следует восхититься им. Его тело, как и он сам, – ряд контрастов. Толстые, массивные плечи, узкая и элегантная ключица. Мускулистые руки, которые бесчисленное количество раз переносили усилители и барабаны на репетициях, и изящный изгиб, где к его животу прикасается пуговица джинсов. Сейчас он похож на щенка, но через пару лет, возможно, возмужает, как это случилось с Пэтом, сильным, широким и крепким.

Он смотрит, как я смотрю на него. Его лицо под радужным хайлайтом краснеет. Он тянется за синей сорочкой.

– Не обязательно это надевать, – тихо говорю я.

– Нет?

– Нет, – улыбаюсь я. – Мне нравится смотреть на тебя.