Все наши вчера

Внезапно я сделалась по горло сыта всеми своими «не могу». Не могу утешить Джеймса, не могу вылечить Ната, не могу изменить случившегося.

Но черт побери, я могу принести Джеймсу чистую рубашку!

– Я найду тебе что-нибудь переодеться, хорошо? – спросила я дрожащим голосом.

Джеймс посмотрел себе на грудь и нахмурился, как будто лишь сейчас заметил окровавленную рубашку. Он осторожно, почти благоговейно коснулся пятна.

– Как много крови… – прошептал он.

Я сглотнула.

– Я знаю. Мы все отчистим.

– А то! – Финн вскочил. – Давай, Джимбо! Пошли в туалет.

Джеймс не сопротивлялся, когда Финн заставил его встать и потащил в дальний конец коридора, в сторону мужского туалета. Казалось, что он вообще слабо осознает происходящее. Я направилась к сестринскому посту.

– Мне нужен какой-нибудь костюм для моего друга, – сказала я.

Медработники посмотрели на меня с оторопью. Ну ты молодец, Марина.

– Извините, – сказала я. – Нет ли у вас какой-нибудь сменной одежды для него? Его одежда…

Я не договорила.

– У меня были в шкафу запасные костюмы, – сказал медбрат, вставая. – Сейчас я принесу.

Он вернулся с парой аккуратно сложенных голубых костюмов. И, приняв их у него из рук, я целых полсекунды не чувствовала себя бесполезной.

Я раздобыла Джеймсу чистую рубашку. Какое достижение!

Я постучала в дверь туалета.

– Ребята, я принесла чистую одежду!

– Входи! – отозвался Финн.

Я никогда раньше не бывала в мужском туалете, и после того, что уже успело произойти, это не должно было казаться мне таким уж неестественным, но я все равно приоткрыла дверь медленно, словно боялась, что меня застукают. В туалете Джеймс стоял, привалившись к раковине, а Финн влажным бумажным полотенцем стирал брызги крови у него с шеи. Пропитавшиеся кровью рубашка и пиджак Джеймса висели на дверце кабинки, а его грудь и живот были влажными после мытья. Я старалась не смотреть на голый торс Джеймса, но заметила, что кожа у него по-зимнему бледная, а живот подтянутый от регулярного плавания, а потом закрыла глаза. Я не доверяла себе. Я могла подумать ужасные вещи.

– Марина! – позвал Финн. – Можешь передать мне это?

Я открыла глаза и обнаружила, что Финн смотрит на меня с раздражением. Рука с бумажным полотенцем замерла у шеи Джеймса, а вторую он протянул ко мне.

– Извини, – пробормотала я и отдала ему медицинские костюмы. Джеймс посмотрел на меня застывшим взглядом, и теперь, обнаженный до пояса, он вдруг показался ужасно уязвимым. Как будто я могла прикончить его одной рукой.

– Руки вверх, – скомандовал Финн. Он присобрал чистую рубашку, и как только Джеймс поднял руки, умело накинул рубашку ему на голову, словно родитель, одевающий ребенка. Смотрелось это странно. Джеймс вынырнул из рубашки с растрепанными волосами, и это действительно придало ему сходство с ребенком.

– Штаны, – сказал Финн, и Джеймс послушно потянулся к молнии брюк от смокинга.

Я ойкнула и отвернулась.

– Я, пожалуй, пойду.

– Я же тебе говорил, бро, – услышала я у себя за спиной голос Финна. – Снять штаны – негодный способ заполучить девушку. Так ты ее только напугаешь.

И прежде чем закрыть за собой дверь туалета, я услышала позади смех Джеймса.

Несколько минут спустя вымытый и переодетый Джеймс вернулся вместе с Финном в комнату ожидания. Он сел, посидел секунд десять – а потом вскочил и принялся расхаживать по маленькой комнате, бормоча себе под нос.

– Как они это сделали? – негромко сказал он. – Как они пробрались внутрь?

Мэр Маккриди подумал, что Джеймс обращается к нему, и ответил:

– Вскорости кто-нибудь придет и объяснит нам…

– Это как с Бобби Кеннеди, да? – продолжал Джеймс, словно не слыша мэра. – Все точно так же, только…

Мэр Маккриди, сенатор Гейнс и остальные официальные лица с благотворительного вечера попытались скрыть озадаченные взгляды. Получалось у них не очень, но Джеймс ничего не заметил. В таком состоянии он никогда ничего не замечал. Иногда, когда у Джеймса были проблемы – например, как решить задачу для доктора Фейнберга, или даже несложный вопрос – что из еды заказать домой, – он уходил в себя, чтобы решить все без помех. В отличие от остальных людей в комнате, мы с Финном достаточно часто сталкивались с этим, чтобы нас это обескуражило.

Мэр шагнул к Джеймсу.

– Сынок, ты?..

Я схватила его за рукав.

– Пожалуйста, не трогайте его. Он просто так размышляет. Ему лучше не мешать.

Что бы там ни творилось у Джеймса в голове, ему нужно было это проработать. Если помешать ему или отвлечь его, он может пойти вразнос. Джеймс нечасто выходил из себя, но если такое все же случалось, зрелище бывало незабываемым.

Мэр погладил меня по руке.

– Я рад, что ты здесь, Марина, – сказал он и оставил Джеймса в покое.

– Нат работал на разведку, так что, возможно, он… – пробормотал Джеймс. – Но там был вице-президент! Этого не должно было случиться. Не должно!..

Джеймс все еще продолжал расхаживать и разговаривать сам с собой, когда в комнату влетела Вивианна, в криво застегнутом пальто, и, несмотря на загар, бледная как мел. Я оказалась ближе всех к ней, и она вцепилась в меня, словно утопающая.