Все наши вчера

– Надо же, как все просто, – прошептала я, пока мы шли по стрелочкам, указывающим дорогу к номеру 126.

– Ничего не просто, а очень дерзко и отчаянно, и мы справились только благодаря моему невероятному обаянию!

Даже сейчас ему удалось заставить меня улыбнуться.

– Извини.

Вскоре мы стояли перед дверью номера. Он находился на первом этаже в дальней части отеля, практически в самом углу, что было нам на руку. Если что-то пойдет не так, у нас будет больше возможностей выбраться. Но, надеюсь, мы все сделаем правильно и о бегстве можно будет не беспокоиться.

Потому что мы перестанем существовать.

– Готов? – спросила я скорее себя, чем Финна.

Я поднесла ключ к замку, но прежде, чем я успела вставить его в скважину, Финн схватил меня и прижал к себе, губами заглушив мой удивленный возглас. Меня еще никогда в жизни так не целовали. «Поцелуй» – это было слишком слабо сказано. Он словно перелил в меня каждую каплю своей любви, влечения и тоски, каждый миг страсти, подавленной за месяцы в камере. Когда он отстранился и прижался лбом к моему лбу, я задыхалась и голова моя шла кругом.

– Теперь я готов, – прошептал Финн.

Я погладила его по щеке и кивнула, пытаясь в эти последние несколько секунд запомнить цвет его глаз. Я ошибалась. Они не просто голубые. В центре, у самого зрачка, прятался тоненький зеленовато-желтый кружок – тайник, который можно было разглядеть лишь вблизи. Я должна это запомнить.

Финн кивнул, и я опустила руку, чтобы достать из-за пояса пистолет.

Двадцать один

МАРИНА

Мы с Финном устроились в кабинке и стали ждать заказанные чизбургеры. Лучше было бы заказать пиццу в номер, но Джеймсу после звонка Вивианны нужно было немного побыть одному. Я не хотела повторения ситуации в больнице, так что мы оставили его сидеть на кровати с подушкой за спиной и глядеть в телефон.

– Теперь вся его жизнь изменится, – сказала я. – Что он будет делать?

– Не знаю.

– Он остался совсем один.

– У него есть Вив и ты. Ты будешь у него всегда.

Что-то в его голосе проскользнуло такое, что я сразу помрачнела. Нет, не всегда, если меня увезут в Нью-Йорк. Я не включала свой телефон. Когда родители поймут, что я не собираюсь возвращаться домой, им придется ехать без меня, ему в Рим, а ей в Нью-Йорк. Но если мать упрется, я не смогу сопротивляться вечно, и от этой мысли мой мир пошатнулся.

– У него еще есть ты, – сказала я.

– Ну да, но это не одно и то же.

– Что ты имеешь в виду?

Финн заерзал.

– Ничего.

Я взяла мисочку с пакетиками сахара и стала их сортировать: голубой, розовый, белый. Голубой, розовый, белый.

– Знаешь, я всегда завидовала Джеймсу. У него был только Нат, зато Нат действительно его любил. Ты знал, что он пропустил свою первое заседание в конгрессе, чтобы приехать к Джеймсу на научную ярмарку? Ради него он оставлял все.

Финн забрал у меня мисочку и отставил в сторону.

– Козлы твои родители, вот что. Ты их не заслужила, и они уж точно не заслужили тебя.

Я ошарашенно уставилась на него.

– Н-но я не про себя. Я говорила про Джеймса.

– Я знаю. – Он уставился на липкую пластмассовую столешницу. – Просто решил, что это стоит озвучить.

Я не знала, что на это ответить. Он словно заглянул мне в самую душу и вытащил на свет мои самые мрачные и пугающие мысли, чтобы всем видно было.

В «Деннисе».

ЭМ

Я вытащила пистолет из-за пояса и проверила предохранитель. Подготовившись, я вставила карточку-ключ в замок. Замок тихо пискнул, и Финн толкнул дверь. Та отворилась. Я вошла первой, с пистолетом наизготовку, Финн следом за мной. Мы прокрались внутрь, и я услышала, как Финн запер дверь на цепочку. Мы тихонько прошли мимо ванной, стенного шкафа и холодильника. С последним выдохом я завернула за угол, в основную часть номера.

Комната была пуста.

Позади нас отворилась дверь. Мы развернулись, и я машинально спрятала пистолет за спину.

– Эй, а где еда? – спросил Джеймс, выходя из ванной.

Он не заметил подмены. То ли горе, то ли свойственная ему невнимательность по отношению к людям помешали ему увидеть перемены, оставленные на нас временем – шрамы на лице Финна, мои запавшие щеки.

– Э… там закрыто, – пробормотала я. Боже, зачем я вру? Зачем я продолжаю оттягивать этот ужасный момент? Я бросила взгляд на Финна, думая, что увижу на его лице отражение собственного выражения, но при виде Джеймса взгляд его смягчился и сделался печален. Мне были знакомы те чары, под воздействие которых он попал. Трудно помнить о докторе и жестокости его амбиций, когда стоишь рядом с тем парнем, которым он был, когда был нашим лучшим другом. Когда он был нашим Джеймсом. Я тоже до сих пор испытывала эти же чувства.

– Джеймс… – сдавленно произнесла я.

– Тебе нехорошо?

– И ты еще спрашиваешь меня? – прошептала я, забыв о спрятанном за спиной пистолете и о стоящем рядом Финне. Забыв обо всем, кроме парня, которого я так долго и так сильно любила. – После того, что произошло с тобой, ты еще способен беспокоиться обо мне?