Все наши вчера

– Это произошло и с тобой. – Джеймс шагнул вперед и обнял меня. Это произошло так быстро, что я не успела придумать, как это предотвратить, и даже не уверена, что мне бы это удалось. Я изо всех сил прикусила губу и попыталась вспомнить о том, что говорил Финн. Что этот Джеймс, такой реальный, такой настоящий, уже мертв. Его больше нет. Я подумала о том, сколько слез прольет Марина, и о всех тех способах, которыми он будет разбирать ее на части. Обо всех, кому предстоит умереть.

Но я забыла, как чувствовала себя в его объятиях, какой маленькой и защищенной я становилась. Я ведь могу использовать этот момент для прощания? Неужели я не заслужила этой малости. Я сунула пистолет за пояс и обхватила Джеймса, зажмурившись и вдыхая знакомый запах мужского геля для душа. Внезапно мне снова стало шестнадцать, и я снова была без памяти влюблена в него.

Я открыла глаза и встретила взгляд Финна; лицо его было мрачным и непроницаемым.

– Извини, – прошептала я, сама толком не понимая, к кому из них я обращаюсь.

– Боже мой, Марина, ты вся дрожишь, – сказал Джеймс. Он крепче обнял меня, его ладонь легла мне на затылок. Он осторожно запустил пальцы мне в волосы.

В те самые волосы, которые я коротко обрезала, и они сиротливо растеклись в озерцо из длинных темных прядей у моих ног, как раз перед тем, как нас поймали и отволокли в те бетонные камеры.

Рука Джеймса остановилась там, где заканчивались волосы – а они доставали только до плеч, а не до середины спины, как у Марины, – и я напряглась. Он отстранился, и взгляд его вспыхнул. Какую-то секунду Джеймс смотрел на меня, потом отскочил, развернулся и врезался в стену.

– Ты кто? – Он смотрел то на Финна, то на меня. Теперь он заметил и нашу одежду с чужого плеча, и тот отпечаток, что оставили на наших лицах прошедшие годы. – Вы кто такие, черт побери?!

Финн вытянул руки перед собой, как будто Джеймс был испуганным животным, способным от страха наброситься на нас.

– Это мы, Джимбо.

– Врешь!

– Это мы, – повторила я и шагнула к нему. Джеймс вжался в стену, пытаясь стать хоть на атом дальше от меня. – Только не те мы, которых ты знаешь. Пока что.

– Ты о чем?

– У тебя получилось, – сказал Финн. – Четвертое измерение. Ты разобрался.

– Заткнись! Ты… это какая-то уловка. Какая-то хитрость или еще что-то. – Кажется, у Джеймса перехватило дыхание. Он попытался было уйти, но я его опередила и вклинилась между ним и дверью.

– Посмотри на меня, Джеймс, – сказала я. – Посмотри хорошенько.

Он медленно поднял взгляд и посмотрел мне в глаза. Уж не знаю, что он там увидел – мою серьезность, мое исхудавшее, заострившееся лицо, или, может, тень моей боли, – но это его убедило. Истина обрушилась на него и заставила согнуться.

– О господи! – выдохнул Джеймс. – Так это что, действительно правда?

– Угу, – сказал Финн. – Извини, бро.

– Извини?! – Джеймс расхохотался, и лицо его изменилось. – Это невероятно! Я действительно это сделал, вы действительно из будущего! Насколько далекого?

Его счастье пронзило мне сердце, словно острая сверкающая игла.

– Четыре года.

Джеймс кинулся обнимать нас.

– Поверить не могу, что вы здесь! Мы изменим науку! Мы изменим мир! Боже мой! Нат… Нат! – Глаза Джеймса расширились. – Если вы смогли вернуться сюда, значит, я смогу…

– Хватит! – Я не могла больше этого выносить. Я стряхнула с себя руку Джеймса и прижала кулак ко рту, чтобы удержать рвущиеся наружу рыдания. Я должна остановиться прямо сейчас, пока он не начал рассуждать, как при помощи путешествия во времени спасти Ната.

– Марина, что… – начал было Джеймс, и на лице его отразилась неуверенность. – Почему вы вернулись?

Я посмотрела на Финна. Он внезапно показался мне старым – таким же старым, как я себя ощущала. Потом я посмотрела на Джеймса. Он светился изнутри. Такой живой, такой прекрасный, такой Джеймс.

– Мы пришли убить тебя, – сказала я.

Двадцать два

ЭМ

Джеймс уставился на меня.

– Что? – потрясенно переспросил он, все еще продолжая улыбаться.

– Джеймс… – прошептала я.

– Я не понимаю. Почему… – Я достала из-за пояса пистолет, и Джеймс гулко сглотнул, подавившись окончанием фразы. – Господи боже мой, Марина!

– Это больше не мое имя. – Я подняла пистолет. – Прости, но я должна.

– Стой! Погоди! – Джеймс переводил взгляд с меня на Финна и обратно. Финн, наверное, казался дружелюбнее, потому что не целился ему в голову из пистолета. – Я не понимаю! Что происходит?

Мне следовало нажать на треклятый спусковой крючок и покончить с этим всем. Мне тошно было думать, что моим последним воспоминанием об этом мире будет такой вот взгляд Джеймса, но мне нельзя было снова потерпеть неудачу. Палец на крючке напрягся. Ну же, сказала я себе.

Давай, жми!

– Погоди. – Финн протянул руку, и я ослабила палец. Сердце мое лихорадочно колотилось. Возможно, я способна была выстрелить, но теперь я одновременно и злилась на Финна за вмешательство, и была ему благодарна. – Он пока еще ничего не сделал. Он по крайней мере имеет право знать причину. – Финн повернулся к Джеймсу. – Мне очень жаль, бро, но будущее – кошмарное место. Эта машина изменила все.