Все наши вчера

– Еще раз был, когда ты спал в машине у своего дома. Я смотрела на Марину и Джеймса через окно.

– Они были вместе?

– Они просто спали, – тихо сказала я.

Финн без единого слова бешено крутанул руль. Мы свернули с автострады на маленький съезд.

– Что ты делаешь! – взвизгнула я. – Мы же их упустим!

– Плевать! Ты сама сказала, что мы все равно уже проиграли.

Он заехал на стоянку у заправки и выскочил из машины, хлопнув дверью. Этот его безмолвный крик пронзил меня насквозь. Финн нырнул в ярко освещенное здание заправки, а я так и сидела недвижно в машине, раздавленная стыдом, и чувствовала себя ничтожеством.

Финна не было долго. Сперва я пыталась вести счет, мысленно считая секунды и выглядывая в окно – не появится ли его светлая голова. Но через некоторое время я сдалась. Я попыталась растереть руки: через выбитое окно, которое мы заделали с помощью полиэтиленового пакета и скотча, тянуло холодом.

Когда Финн наконец-то вернулся в машину – прошло как минимум полчаса, – он тащил два стакана с кофе, а на руке еще болтался пакет. Он открыл дверь и сел за руль.

– Извини, что вспылил, – сказал он. – Но, пожалуйста, не надо пока со мной разговаривать.

Я, сглотнув, кивнула.

Он вручил мне стакан – от него по рукам растеклось восхитительное тепло – и вывалил содержимое пакета. Два сэндвича с индюшкой, картофельные чипсы и пачка печенья «Орео». О господи, сколько раз я мечтала об «Орео» в той камере? Сколько раз я говорила Финну, что больше всего сожалею о том, что не ела их вдоволь, пока была возможность, потому что, дурочка такая, боялась сахара и жиров? У меня вдруг защипало глаза. Я поднесла кофе к губам и воспользовалась этим движением, чтобы смахнуть слезы.

– Ты все еще любишь его, – в конце концов ровным тоном произнес Финн. Лучше бы он накричал на меня или встряхнул. Было бы легче, чем слышать его таким усталым. Таким печальным.

– Финн…

– Я знал это, – сказал он. – Мне всегда следовало бы это знать, и я, возможно, знал, но когда я увидел тебя там, в номере отеля, увидел, как ты ухватилась за него… – Он провел пальцами по тонкому шраму на тыльной стороне своей правой руки. Нервная привычка. Он заполучил этот шрам, когда мы перебирались с одной квартиры на другую в Южной Каролине. Все зажило бы нормально, если бы он пошел к врачу и рану зашили, но Финн не хотел задерживать нас. – Я понимаю, что любовь так просто не уходит, но мне от этого тяжело. Я вижу, как Марина к нему относится, и это до сих пор меня мучает. Но я не могу вынести это еще и от тебя. Я не могу вечно быть для тебя утешительным призом, Эм. Я просто… я слишком сильно тебя люблю.

Я превратилась в рыбу на суше – мне не хватало воздуха.

– Я знаю, что я тебе небезразличен, и вообще, – продолжал Финн, – но если ты до сих пор любишь Джеймса, мне нужно это знать. Я заслуживаю хотя бы этого.

– Финн… – начала было я, потянувшись к нему.

Закончить фразу я не смогла. Меня дернуло изнутри, и накатила волна ужаса. Не надо, хватит! Я не хочу опять что-то переживать заново! Но выбора у меня не было. Волна подхватила меня и швырнула с такой силой, что мир вокруг поплыл.

Я открыла глаза, не осознавая, что закрывала их. Я сидела на заднем крыльце одного из домов в Западной Виргинии и смотрела на далекие горы, черные силуэты на фоне сланцево-серого неба. Все остальные были внутри, сидели за столом и спорили. Опять.

Дверь у меня за спиной отворилась, но я не потрудилась обернуться. Я знала, кто это, – возможно, по тому, как изменился воздух вокруг меня. Финн уселся на ступени рядом со мной.

– У тебя все в порядке?

Я кивнула.

– Просто хочу отдохнуть от этих воплей.

– Да ну?

– Они еще не решили, когда объявят о своем существовании?

– Возможно, в ближайшие несколько часов.

Я оглянулась на компанию за столом. Во главе его сидел Джонас. Мы познакомились с Джонасом несколько месяцев назад, когда втроем перебирались через границу штата на одном грузовике, и с тех пор оставались с ним. Джонас был экспертом-подрывником. ФБР привлекла его к исследованию улик взрыва в Филадельфии, но он решил, что пора драпать из Пенсильвании, когда обнаружил следы взрывчатки армейского образца в кратере на месте нефтеперерабатывающего завода Саноко. Сложив вместе то, что было известно ему и нам, мы начали воссоздавать картину произошедшего в стране за последние три года. Взрывы, загадочные смерти, внезапные полные смены курса различных политических и военных лидеров. Все нити вели к «Кассандре».

Потом мы встретились с Риной и Сахидом и полудюжиной других людей. Рине принадлежал этот дом в глухом углу Голубого хребта. До ближайших соседей здесь было много миль, и мы прожили тут несколько недель, копаясь в УБР и выуживая оттуда информацию. В происходящем была повинна определенная группировка в правительстве, и мы думали, что сумеем это доказать.

Если только договоримся, как именно это сделать.

– Как ты думаешь, это что-нибудь изменит? – спросила я. – Ну, если узнают то, что известно нам.

– Может, и нет, – сказал Финн, – но попытаться надо.