Все не случайно

Трое из четырех народных артисток театра Пушкина (исключение составила Ольга Викландт) пожелали взять надо мной шефство и начали одаривать советами, как лучше сыграть. Я была воспитанным человеком и понимала, что актрисы искренни в желании помочь, но это было для меня совершенно неприемлемо. Мне не нужны были ничьи советы. Мне и сейчас мешают не только советы, но даже сторонние мнения. Работа над ролью – очень личный и тайный процесс, и потому, не боясь показаться невежливой, все советы я тогда резко пресекла. С тех пор, помня этот опыт, я никогда ничего не советую молодым коллегам: работаю с ними на равных.

Мы выпустили премьеру, и Игнатова принимала в выпуске участие, правда, молчаливое и не такое, как прежде, жизнерадостное. И спектакль имел долгую успешную жизнь: его играли во многих городах нашей огромной страны. Зрители принимали его очень тепло, спектакль просуществовал в репертуаре десять лет. Игнатова так и не смогла примирить свое понимание юмора Бернарда Шоу с эстетикой Бориса Равенских и потихоньку исчезла из нашего поля зрения. Я же, совсем не будучи близкой по духу к творчеству Равенских, все же сумела оценить его талант присвоения чуждого материала. Он считался «деревенщиком», блестяще знающим, любящим и, главное, умеющим передать деревенский быт, мощные характеры людей от земли, на которых мир держится. Равенских, как никто другой, был далек от Бернарда Шоу и его юмора, но сумел соединить несоединимое: себя деревенщика и тонкую драматургию Шоу. И получился веселый, красочный и умный спектакль.

Равенских, конечно, надеялся «музу» таким способом вернуть, но «муза» так и не вернулась к нему, а любовь ее с женатым актером оказалась серьезной и трагичной: покинутая жена актера покончила с собой, у влюбленной пары родилась дочь, и ее жизнь тоже оказалась отмечена трагедией. Когда дочь выросла, ее молодой человек убил своих родителей, пока те спали, убил, потому что мама и папа были против его женитьбы на этой девушке.

У Равенских после тяжелого и очень болезненного расставания с «музой» тоже родилась дочь. Вскоре он покинул наш театр и стал главным режиссером Малого. С собой он прихватил нескольких любимых актеров, «муза» осталась при нас.

Придя в Пушкинский театр с намерением не задерживаться, я прослужила в нем всю свою жизнь, сыграла множество ролей, разных по масштабу и значимости, была свидетельницей взлетов и падений театра, получила опыт сотворчества с большим числом режиссеров, различающихся и по таланту, и по умению выстраивать верные отношения с коллективом.

И еще в театре имени Пушкина я сумела разглядеть прекрасных актеров, дарование которых поначалу отмела с безапелляционной юношеской решимостью.

Как театр не пустил меня в кино

Моя кинокарьера сложилась сравнительно поздно. Во времена царствования Бориса Равенских отпроситься на съемки не представлялось возможным – главный режиссер не любил, когда его актеры снимались, был ревнив, и при запросе на того или иного актера «Мосфильм» всегда получал формальный ответ: в свободное от репетиций и спектаклей время. По закону все вроде бы соблюдено, но по справедливости – едва ли. Ведь обычно театры старались идти на сотрудничество с киногруппой: искали возможность освободить актеру дни, где его можно заменить дублером, составляли репертуар на месяц вперед с учетом съемок. Театр тоже заинтересован в популярности своих кадров, а приходит она, как правило, после удачного фильма или сериала. Зрители хотят увидеть полюбившегося актера вживую, на сцене и охотнее идут в театр, где работают кинозвезды.

Равенских этой логикой не руководствовался: даже актеров среднего и пожилого возраста, которые начали сниматься еще до его прихода, он с большой неохотой отпускал на съемки. Молодым этот путь и вовсе был заказан. В том числе и для меня, хотя мой дебют в кино вполне мог состояться еще в самом начале служения в театре.

На «Мосфильме» начали снимать совместный с Венгрией фильм «Звезды и солдаты». Режиссер – известный, отмеченный западными наградами Миклош Янчо. Меня пригласили на киностудию встретиться с режиссером, который отобрал по фото нескольких актрис на главную роль и теперь при личной встрече хотел определить, кто же будет эту главную роль исполнять. Слова «по фото» и «при личной встрече» меня удивили. Я, правда, слышала, будто в Голливуде утверждают актеров по фотографиям, без кинопроб, но у нас такой практики не существовало, тем более если речь шла о главной роли. Да и мое фото в актерском отделе «Мосфильма» было весьма неудачным.

Режиссер оказался обаятельным человеком за сорок, спортивный, подтянутый. Поговорили совсем немного: где училась, что играла в дипломных спектаклях, где работаю сейчас и что играю. При разговоре присутствовал некий посредник – невысокий мужчинка лет пятидесяти с большим носом. Держался он довольно высокомерно, но к кино явно отношения не имел.