Все не случайно

В те времена желтой прессы не существовало, но тем не менее публика знала о «вольностях» некоторых красивых актрис из обычной прессы, которой полностью доверяла и вместе с которой осуждала чье-то непозволительное поведение. Конюхова ни в каких скандалах не фигурировала: интеллигентная, умная, с репутацией скромницы, обожающей своего мужа. Она была уже не так молода, не так красива и однажды вдруг сказала нам горькую фразу: «Запомните девочки, скромность ведет к забвению!»

Нас, девочек, играющих санитарок, одели в одинаковые платья и белые фартуки. На головы повязали белые косынки с красным крестом. И все. Играть нам было пока решительно нечего. Издали мы наблюдали за действиями основных героев и выступали если не в роли массовки, то безмолвного окружения. Янчо иногда, проходя мимо, выделял меня из группы одинаковых медсестриц подбадривающим взглядом, но ему явно было не до меня, и я это прекрасно понимала. Объект большой, и его нужно успеть снять за месяц, что для сложного объекта короткий срок.

У чистой, узкой речки Костромы (Костромки, как нежно называли ее местные жители) расположилась наша съемочная площадка. Запомнилось, что Янчо предпочитал снимать длинными кадрами. Один из них начинался с общего плана противоположного берега, потом переходил на медленно текущую воду и на отражающееся в ней солнце, потом камера переходила на наш берег и только потом – на саму съемочную площадку с выстроенной декорацией и действующими на ней героями. Съемка одним кадром требовала тщательной репетиции: «цифры» еще не существовало, снимали на пленку «Кодак», очень дорогую, и каждый «запоротый» кадр стоил немалых денег и нервов – главным образом режиссеру.

И как ни старалась группа, как ни репетировали, накладки все-таки случались. На долгих репетициях старались совместить медленное движение камеры от точки к точке и энергичный вход актеров в кадр. И вот камера внимательно разглядывает деревья, траву и песок на противоположном берегу, звуковик записывает шум ветра, шелест листьев и стрекотание насекомых… И вдруг, откуда ни возьмись, вдалеке вырастает пионерский отряд в белых рубашечках и красных галстуках, с горнистом и барабанным боем! Миклош заорал: «Стоп!» – и с разбега прыгнул прямо на середину Костромки. Громко ругаясь на своем венгерском, он поплыл прочь и от нас, и от пионеров. Долго нырял, появлялся на поверхности, фыркал, продолжал ругаться, опять нырял, плавал под водой, снова выныривал… Все это время русская часть администрации общалась через мегафон с ошалевшими, притихшими пионерами и их юной вожатой. Наши требования сводились к тому, чтобы они бегом убрались туда, откуда пришли, причем сделать это следовало как можно скорее, потому что у нас здесь не пикник, а серьезная работа – съемка. С той стороны мегафона не было и потому только из жестов и писклявого крика вожатой можно было понять, что рядом пионерский лагерь, вот они и вышли на прогулку. И они очень извиняются, потому что не знали, что здесь съемка! Но это тоже очень интересно детям и лично вожатой, так что нельзя ли поприсутствовать? Тем более что сейчас должны подойти еще два отряда: как раз на их общий пикник! Из нашего мегафона раздалось на всю округу, что если они не хотят, чтобы их лагерь расформировали к чертям собачьим со всеми отрядами, вместе взятыми, то им следует исчезнуть из поля нашего зрения, пока товарищ режиссер купается, и в этот месяц для «прогулок подальше выбрать закоулок»!

Вожатая наконец поняла, и пионеры исчезли.

Янчо выскочил из воды и начал куда-то собираться. Наши с мегафоном – к нему: мол, куда это вы? Янчо: так ведь пионеры! Наши, улыбаясь: какие такие пионеры, товарищ режиссер? Пионеры все поняли, извинились и ушли, пока вы купались, и целый месяц не придут! Янчо был озадачен. Он, решил, что съемка на сегодня окончена и, возможно, ее не будет несколько дней. Оказывается, в Венгрии есть закон об отдыхе на природе. Если человек захотел отдохнуть за городом и выбрал себе конкретное место, то это его законное право – и никто не должен ему мешать, никакая организация. Природа принадлежит всем для отдыха! А тут сразу столько детей хотели отдохнуть. Это же их законное право! Его успокоили, сказали, что в нашей стране немного другие законы, что с правами мы тоже разберемся, что кадр выстроен и съемку можно продолжать.