Все некроманты делают это

- Ты бросаешь мне вызов, человек? - я перестал прикидываться белым и пушистым, и позволил себе ненадолго стать таким, какой я есть на самом деле, когда не прячусь за внешностью обаятельного сибарита. Ярость и злость, уставшие от плена, восторженно взвыли и устремились по венам, превращая кровь в жидкий лёд. Я с наслаждением распрямился, глядя на то, как удлиняются и заостряются когти, а на коже проступает плотная вязь татуировок.

Одновременно с этим послышался треск крошащейся пластмассы, и в стороны полетели куски переноски, на обломках которой уже нетерпеливо переступала лапами самая настоящая адская гончая. Видимо, Фредерик решил, что раз уж я сменил маскировку на истинный облик, то и ему можно сделать то же самое.

Сзади раздалось тихое поскуливание, и мы с Марией одновременно покосились на сжавшегося в комок и старающегося выглядеть как можно незаметнее Зильберта.

- Сколько раз я говорила тебе, Виталик, не проявляй ненужную инициативу, - с леденящей душу мягкостью проговорила Мария Львовна, - ты зачем хотел Антона Борисовича завалить, а? Я тебе такой приказ отдавала? Нет. Так чего же ты полез со своей никому не нужной и опасной самостоятельностью?

- Я думал, - прохрипел Зильберт, не сводя с женщины полного животного ужаса взгляда, - что вам будет приятно, если он умрёт, вы ведь этого хотели, разве нет?

- И это дало бы тебе шанс занять место Миши? - презрительно усмехнулась она. - Мне казалось, что ты умнее, Виталик, и дальновиднее. К тому же рассчитывать убить одного из сильнейших некромантов нашего времени простым оружием? Ты глупее, чем я думала.

- Это просто гипноз, очень качественный гипноз, - тихо бормотал сидящий на полу мужчина, - никаких некромантов не бывает, есть психотропные средства и методы воздействия на психику. Это всё мне мерещится… Я очнусь, и всё снова будет хорошо...

- Он тебе нужен?

Она повернулась ко мне, совершенно не реагируя на мою истинную внешность, и я мысленно зааплодировал её выдержке и умению держать себя в руках. Не всякий мужчина сможет сохранить невозмутимость при виде таких «красавцев», в которых превратились мы с Фредом, а эта и бровью не повела. Значит, скорее всего, она уже видела подобных нам, вот только очень интересно — где именно. Как-то количество вопросов к этой удивительной женщине у меня множится в геометрической прогрессии. И что самое странное — я чувствую в ней некоторое, пока не до конца понятное…. родство, что ли.

- Мне? Вообще не нужен, - я равнодушно пожал плечами, - вряд ли он скажет что-то новое, то, что я не смогу обсудить с тобой напрямую. Не так ли, Мари?

Она едва заметно усмехнулась, услышав такую форму своего имени, но не возразила, значит, я правильно просчитал ситуацию, и ей что-то от меня нужно.

- Тогда он твой, - она улыбнулась, но глаза остались ледяными, - делай с ним, что хочешь, а потом мы поговорим. Я буду ждать тебя внизу в гостиной.

- Я скоро, - кивнул я и перевёл взгляд на находящегося практически в обмороке Зильберта. - Ну что, Виталий Павлович, хитромудрый ты наш… Сам себя перехитрил, получается? Не взял в расчёт тот вариант, что два хищника иногда могут договориться?

- Ты убьёшь меня? - Зильберт даже не смотрел в мою сторону, прикрыв глаза и привалившись к стене. Дорогой галстук съехал на сторону, рубашка с одной стороны выбилась из брюк, дыхание было поверхностным и неровным.

- Фредерик, а дай-ка мне саквояж, - у меня внезапно возникла странная идея, которая с каждой секундой казалась всё более интересной.

Гончая взяла в зубы саквояж и поставила передо мной, не забывая коситься на Зильберта и даже не пытаясь скрыть свой чисто гастрономический интерес.

Я вытащил свечу Зельгама, которой осталось ещё достаточно много, и через секунду от неё поплыл уже знакомый сероватый дымок. Он окутывал Виталия Павловича, и тот смотрел на едва заметный туман с неприкрытым ужасом.

- Не пугайся, - я принял свою привычную человеческую форму и всмотрелся в проявившийся клубок энергетических нитей. На этот раз было проще — я чётко знал, что следует искать. И нашёл: тоненькая ниточка цвета чернёного серебра, которая смертельной петлёй обвивала шею Зильберта, спускалась по руке вниз и переползала куда-то в район солнечного сплетения, а затем пряталась в позвоночнике.

- А скажи-ка мне, Виталий Павлович, - задумчиво начал я, - не беспокоили ли тебя в последнее время боли в спине?

- Откуда ты знаешь? - вскинулся он, но тут же сник. - Я позавчера потянул спину в спортзале, такое случается, ничего серьёзного.

- Ну да, ну да… - я покачал головой. - С каждой минутой всё интереснее… И главное — пока совершенно непонятно. Как же давно мне не приходилось решать столь любопытные задачки. Очаровательная многоходовочка!

Я внимательно посмотрел на Зильберта, и в голове начал складываться восхитительная в своей сложности интрига.

- Жить хочешь? - спросил я у сидящего на полу человека.

- Хочу! - в его глазах сверкнула надежда, сменившаяся опаской и настороженностью.