Все о моем дедушке

Я сказал, что не надо. Что мы увидимся в школе. Мать была права. Лучше вести себя как ни в чём не бывало. Я понимал: в школе теперь, может, что-то поменяется, но мне незачем строить из себя обиженную мышку, которой написали в норку. Норма. Норма. Норма. Я научусь читать мантры, как мать, и буду повторять вот эту. Норма. Норма. Норма. И если прокатит, может, сойду за интересного. Или нет. Может, кто-то меня начнет игнорировать. Или, хуже того, будет втираться в доверие, чтобы потом задеть побольнее, как задели дедушку. Я видел, так в школе поступали и за куда меньшие прегрешения. С девчонкой, которая растолстела. С ребятами, у которых морда пошла прыщами. С тихонями, которые ни с кем не могут подружиться. Люди могут быть очень жестокими, и теперь они будут жестоки со мной. Нет уж. Надо было притормозить мозг. Во-первых, дедушку поливали грязью не все. Я с самого утра слушал радио: в ток-шоу некоторые его защищали, призывали успокоиться и подождать, пока всё прояснится. Имена кое-кого из этих защитников я вроде бы слышал от дедушки. Наверное, это были его друзья, поэтому они знали, что он невиновен, что он не какой-то коррупционер, как те политики, которых газеты обвиняют в хищениях. Да, я торопил события; скорее всего, никому нет дела до меня и наших семейных проблем, пошумят и забудут. Надо было сделать покерфейс и войти в школу как ни в чём не бывало. Потом я перечитал вчерашние сообщения от дедушки и решил: нет, я войду с высоко поднятой головой, потому что быть Каноседой — это самый сахар, а если полиция хочет ошибаться и порочить его доброе имя, я в этом помогать не стану. Наоборот. Мать была неправа — не надо прятаться в раковину, я сделаю морду кирпичом и усядусь на первый ряд.

В общем, я представил себя супергероем, замаскированным под ученика четвертого класса средней школы, и направился к лифту, кинув матери «Пока!», прозвучавшее, я надеялся, резко и решительно.

На автобусной остановке я пять минут сидел с прямой спиной и суровым равнодушным взглядом супергероя, который знает, что одним ударом способен стереть противника в пыль. Внутри у меня нервы копали туннель на свободу, но я их глушил удвоенной дозой равнодушия. Скоро появилась компания из трех девчонок на класс младше, которые всегда ходят вместе. Завидев меня, они принялись шептаться и внаглую поглядывать на меня. Вместо того чтобы отвернуться, я пристально на них смотрел, пока до них не дошло и они не замолчали. Другое дело!

Точно так же я вел себя со всеми остальными из школы, кто садился в автобус, если они замечали мое присутствие. Никто не выдерживал моего взгляда, все отводили глаза.

Хотя я нервничал и живот что-то заныл, дорога прошла неплохо. Я был уже на финишной прямой — оставалось войти в здание школы. Это оказалось проще, чем я ожидал, потому что Начо и Лео встречали меня на остановке.

— Мы твои телохранители.

— То есть я твой телохранитель, — весело сказал Лео. — Начо не может, он вчера переутомился.

— Было б от чего хранить… — отшутился я.

Мы вошли в школу, обсуждая вчерашний триатлон в парке и то, что Начо наотрез отказался рассказывать, что у них потом было с Кларой. И вот я, сам того не заметив, уже поднимался по лестнице в класс. Но у двери меня отловила наша классная, Марта, и вид у нее был крайне серьезный.

— Сальва, будь добр, пойдем со мной. Мне надо с тобой поговорить.

Я пошел за ней в ее кабинет. Она прикрыла дверь и одарила меня сочувственной улыбкой.

— Сальва, мы с директором во всём тебя поддержим. Если тебе что-то нужно, ты только скажи. Понятно, что все эти разговоры о твоем дедушке могут повлиять на твою учебу, более того, задеть твои чувства. Так что, если тебе захочется поговорить или еще что-то в этом роде, обращайся ко мне или к директору.

— Спасибо, — ответил я серьезным тоном, не выходя из роли крутого парня, которую выбрал для себя с утра.

— И имей в виду — надеемся, конечно, что ничего подобного не случится, но, если тебя будут обижать, если возникнут какие-то проблемы с другими учениками, обязательно нам скажи. Мы не допустим, чтобы над тобой издевались. Ясно?

— Ясно, — ответил Железный Каноседа-младший.

— У тебя всё хорошо? — встревоженно спросила Марта. — Ты сегодня очень серьезный. Хотя я понимаю… тебе, наверное, сейчас не до того… Я рада, что ты пришел в школу, но если тебе тяжело…

— Да нет, всё в порядке, — вставил я. — Можно я на урок пойду? Не хочу опаздывать…

— Иди, конечно. Если что, ты знаешь: ко мне всегда можно обратиться.

Марта была со мной так мила, что я не сдержал улыбки. Я знаю, что она меня любит, но было ужасно приятно, что она так обо мне волнуется. Я был настолько тронут, что чуть было не плюнул на свою маску крутого парня и не бросился ей на шею. Но я себя сдержал — подумал, что у меня, кажется, получается создать свой новый образ, сурового и загадочного Сальвы, который потрясает и вызывает сочувствие, смешанное с трепетом.

Я вошел в класс, когда остальные уже расселись по местам, и от моего появления поднялся переполох в курятнике.