Читаем Все произведения школьной программы по литературе в кратком изложении. 5-11 класс полностью

Пробыв в монастыре два дня, молодые возвращаются в город, где живут на казенной квартире. Семейная жизнь не задается. Анна до смерти боится мужа. Она не может нормально есть, потому что за столом Модест Алексеич каждый раз говорит о политике, о назначениях, переводах и наградах, о том, что надо трудиться, что семейная жизнь есть не удовольствие, а долг, что копейка рубль бережет и что выше всего на свете он ставит религию и нравственность. И, держа нож в кулаке, как меч, он произносит:

— Каждый человек должен иметь свои обязанности!

А после обеда, когда муж спит, Аня уходит к своим. Но, приходя в отчий дом, ей становится неудобно. Создается впечатление, как будто только что до ее прихода ее осуждали за то, что она вышла из-за денег, за нелюбимого, нудного, скучного человека; ее шуршащее платье, браслетки и вообще дамский вид стесняли, оскорбляли их. В ее присутствии родные немножко конфузятся и не знают, о чем говорить с ней, но все же любят они ее по-прежнему и еще не привыкли обедать без нее. Анна разделяет трапезу с семьей. Папа по обыкновению наливает себе рюмочку, вторую, третью. А братья отбирают графинчик и говорят: «Не надо, папочка… Довольно, папочка». Но Петр Леонтьич встает и бьет кулаком по столу и кричит: «Я никому не позволю надзирать за мной! Мальчишки! Девчонка! Я вас всех выгоню вон!» Но никто его не боится, потому что делает он это беззлобно и даже как-то добродушно.

Во время выездов в театр муж не отпускает Аню от себя ни на шаг. Он раскланивается, демонстрируя всем свою красавицу-жену. А проходя мимо буфета, Анечка очень хочет шоколад или яблочное пирожное — это ее любимые лакомства, но Модест Алексеич скуп и для него дорога даже груша за двадцать пять копеек. Поэтому он покупает бутылку сельтерской воды и выпивает все сам. Проблема денег у Ани не исчезает после замужества, а наоборот обостряется. Муж-скупердяй ничего ей не дает, а просить она боится. Да, он дарит ей украшения, но постоянно пересчитывает, все ли на месте? Ее семье он также не помогает, а когда отец один раз просит у него пятьдесят рублей взаймы, то Модест Алексеич нехотя их дает, но говорит, что больше Петр Леонтьич ничего не получит, пока не бросит пить. Он также поучает и братишек Анны словами, что каждый человек должен иметь свои обязанности.

Наступает Рождество, а вместе и с ним ежегодный зимний бал. Модест Алексеич дает Анне сто рублей, чтобы она сшила себе платье. Анна представляет, как бы оделась ее мама, и шьет себе очень красивое платье. Муж в восторге от ее красоты. И просит, чтобы она познакомилась с супругой его сиятельства, чтобы он мог получить место старшего докладчика. Приехав на бал, Анна узнает своих старых знакомых. Бал, свет — все это великолепие очаровывает девушку. Мужчины проявляют к ней повышенный интерес. Анна не пропускает ни одного танца. Теперь она понимает силу своей красоты. Ее замечает его сиятельство и подходит к ней, приглашая познакомиться с его женой. Жена его сиятельства предлагает Анне поработать на благотворительном базаре. Анна соглашается. И хотя за чашку чая она берет не меньше рубля, очередь к ней не иссякает. Даже Артынов покупает у нее бокал вина за сто рублей, а потом и чашку чая еще за сто. Но когда к избушке подходит ее отец, который тоже был на балу, ей становится стыдно за него — такой обыкновенный отец! Но он выпивает, выбрасывает из своей пачки денег, которую он получил за урок, десять рублей и важно уходит, не сказав ни слова. Анна обреченно думает, что он опять напьется и устроит дебош, как три года назад, после чего его чуть не уволили. Но базар закрывается, выручку сдают.

После этого у Ани нет ни одного свободного дня. Она принимает участие то в пикнике, то в прогулке, то в спектакле, возвращаясь домой под утро. Она уже не стесняется тратить деньги мужа, что успешно и делает. Модеста Алексеича Анна уже ни во что не ставит и может запросто ему сказать: «Подите прочь, болван!» Она много времени проводит с Артыновым и живет в полное свое удовольствие. На Пасху Модест Алексеич получает Анну II степени. И слышит от его сиятельства те же самые слова, которые тот говорил отцу Анны: «Значит, у вас теперь три Анны, одна в петлице, две на шее». На что Модест Алексеич парировал: «Теперь остается ожидать появления на свет маленького Владимира. Осмелюсь просить ваше сиятельство в воспреемники». Он намекает на орден Владимира IV степени и уже воображает, как он будет всюду рассказывать об этом своем каламбуре, удачном по находчивости и смелости.

А Петр Леонтьич и Петя с Андрюшей так и живут в старом доме. Денег у них по-прежнему нет. Братья уже боятся отпускать отца одного, зная, что он напьется. А когда они встречали Анну, катающуюся с Артыновым, то Петр Леоньтьич снимал шляпу и что-то хотел сказать, но Петя и Андрюша уводили его: «Не надо, папочка… будет папочка…»

«Вишневый сад»

(Комедия)

Пересказ

Основные действующие лица:

Раневская Любовь Андреевна, помещица.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Льюис Кэрролл
Льюис Кэрролл

Может показаться, что у этой книги два героя. Один — выпускник Оксфорда, благочестивый священнослужитель, педант, читавший проповеди и скучные лекции по математике, увлекавшийся фотографией, в качестве куратора Клуба колледжа занимавшийся пополнением винного погреба и следивший за качеством блюд, разработавший методику расчета рейтинга игроков в теннис и думавший об оптимизации парламентских выборов. Другой — мастер парадоксов, изобретательный и веселый рассказчик, искренне любивший своих маленьких слушателей, один из самых известных авторов литературных сказок, возвращающий читателей в мир детства.Как почтенный преподаватель математики Чарлз Латвидж Доджсон превратился в писателя Льюиса Кэрролла? Почему его единственное заграничное путешествие было совершено в Россию? На что он тратил немалые гонорары? Что для него значила девочка Алиса, ставшая героиней его сказочной дилогии? На эти вопросы отвечает книга Нины Демуровой, замечательной переводчицы, полвека назад открывшей русскоязычным читателям чудесную страну героев Кэрролла.

Вирджиния Вулф , Гилберт Кийт Честертон , Нина Михайловна Демурова , Уолтер де ла Мар

Детективы / Биографии и Мемуары / Детская литература / Литературоведение / Прочие Детективы / Документальное
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
История русской литературной критики
История русской литературной критики

Настоящая книга является первой попыткой создания всеобъемлющей истории русской литературной критики и теории начиная с 1917 года вплоть до постсоветского периода. Ее авторы — коллектив ведущих отечественных и зарубежных историков русской литературы. В книге впервые рассматриваются все основные теории и направления в советской, эмигрантской и постсоветской критике в их взаимосвязях. Рассматривая динамику литературной критики и теории в трех основных сферах — политической, интеллектуальной и институциональной — авторы сосредоточивают внимание на развитии и структуре русской литературной критики, ее изменяющихся функциях и дискурсе.

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко , Евгения Купсан , Илья Александрович Калинин , Михаил Берг , Уильям Миллс Тодд III

Литературоведение / Прочая научная литература / Образование и наука
Анатомия рассеянной души. Древо познания
Анатомия рассеянной души. Древо познания

В издание вошли сочинения двух испанских классиков XX века — философа Хосе Ортеги-и-Гассета (1883–1955) и писателя Пио Барохи (1872–1956). Перед нами тот редкий случай, когда под одной обложкой оказываются и само исследование, и предмет его анализа (роман «Древо познания»). Их диалог в контексте европейской культуры рубежа XIX–XX веков вводит читателя в широкий круг философских вопросов.«Анатомия рассеянной души» впервые переведена на русский язык. Текст романа заново сверен с оригиналом и переработан. Научный аппарат издания включает в себя вступительную статью, комментарии к обоим произведениям и именной указатель.Для философов, филологов, историков и культурологов.

Пио Бароха , Хосе Ортега-и-Гассет

Культурология / Литературоведение / Проза / Классическая проза / Образование и наука