Все рассказы и повести Роберта Шекли в одной книге

Мастерс так и не нашел, чем занять разум. Хронометр у него в голове подсказывал, что последний раз он спрашивал время несколько часов назад. Взглянув на собственные часы, он решил, что те попросту вышли из строя, и сильно нахмурился. Не могло же пройти так мало.

- Который час? - спросил он.

- Тринадцать ноль-ноль! - прокричал Барстоу из кормового отсека. Его голос гулким эхом отразился от металлических стен.

- Спасибо, - сказал Мастерс и, помедлив немного, произнес: - Не пойму, что с воздухом.

- С воздухом полный порядок, - ответил Барстоу. - А что?

- Он как будто сгущается. Что, если осколком метеорита пробило баки с дыхательной смесью? Может, включим фонарик и.

- Не включим, - отрезал Дженкинс. - А то батареек до Марса не хватит.

- Бога ж ради, - разозлился Мастерс. - Нам ведь нужно дышать! Вряд ли это неполадки с вытяжкой.

- Заткнись! - оборвал его Дженкинс.

На корабле повисло молчание, и Дженкинс уже начал жалеть, что так грубо ответил Мастерсу. Если срываться на бедном пилоте, то легче не станет. Штурман хотел было извиниться, как вдруг Мастерс сам подал голос.

- Время по-прежнему тринадцать ноль-ноль? - спросил он, подчиняясь сумасшедшему ритму у себя в голове. - У меня, похоже, часы встали.

Никто не ответил, и тогда Мастерс начал насвистывать. Сперва тихонечко, затем громче и громче. И вот уже эхо от его свиста разносилось по всему кораблю, словно пилот был одновременно повсюду.

- Боже, как мне не хватает света, - пожаловался Мастерс несколько часов - или же дней - спустя.

- Ты уже говорил, - заметил Дженкинс.

- Знаю. Однако странная вещь получается: пока свет есть, мы его не ценим, но стоит ему пропасть. - Он помолчал. - Честно признаться, я будто заново родился. Или наоборот, не родился.

Дженкинс улыбнулся.

Мастерс, паря в невесомости, собрался в "поплавок" и зажмурился. Открыл глаза, моргнул. Нет, темнота никуда не делась. В какой-то миг пилот как будто увидел свет, но вскоре понял: это пошаливают уставшие глазные мышцы. Он изо всех сил попытался прогнать мысли о свете, однако ничем иным мозг занять себя не мог.

- Свету бы нам, хоть немножечко, - сказал пилот.

- Ты это уже говорил. Не думай о свете, забудь.

- Порой кажется, что я ослеп, - признался Мастерс. - Скоро там Барстоу пойдет проверять реактор? С ума сойдешь, пока дождешься.

Дженкинс зевнул во весь рот и уже приготовился отойти ко сну, как вдруг услышал странный звук. Через некоторое время он понял, что Мастерс всхлипывает.

Следующая неделя длилась еще дольше. Секунды ползли мучительно медленно, и каждая стремилась растянуться на век.

- Время проверять реактор, - объявил Барстоу ровно в двадцать четыре ноль-ноль.

- Отлично, - обрадовался Дженкинс, выныривая из грез. - Эй, Мастерс, мы идем проверять реактор.

Пилот не ответил.

- Куда он делся? - озадаченно произнес Барстоу.

- Вышел воздухом подышать, - в шутку предположил Дженкинс и захихикал.

Барстоу взглянул на часы: ровно полночь, пора проверять реактор. Время для экипажа "Персефоны" утратило значение, однако бортмеханик приноровился делать все строго по расписанию.

- Я должен проверить реактор, прямо сейчас, - сказал он.

- Ну так пошли, - ответил Дженкинс. - Черт с ним, с Мастерсом. Пускай себе дрыхнет.

Они перелетели в кормовой отсек, к реактору. Включили фонарик, который светил заметно слабее, и проверили показания приборов. Но стоило погасить свет, как проснулся Мастерс.

- Эй! - позвал он. - Время проверять реактор еще не пришло?

- Ты проспал, - ответил Дженкинс.

- Как это? Надо было меня разбудить.

- Так мы и будили. Я звал, Барстоу звал. Правда, Барстоу?

- Все нужно делать по расписанию, - отозвался бортмеханик. И без того методичный, в последние дни он довел свое расписание до полного автоматизма: часы на сон, часы на еду, время на проверку электропроводки, двигателей, запасов еды, кислорода и топлива, крепления баков - все дела он подчинил строгой схеме, которой следовал неуклонно в отчаянной надежде не сойти с ума.

- Так нечестно, - не сдавался Мастерс. - Надо было будить настойчивей.

- Прости, - пустым голосом произнес Дженкинс, лишь бы Мастерс отстал. Хотелось скорее вернуться в мир грез и фантазий.

- Тогда включи свет сейчас, - хрипло потребовал пилот. Его голос эхом разнесся по кораблю.

- Батарейки садятся, - пробормотал Дженкинс, уходя в воспоминания о поездке в Сан-Франциско к тетушке Джейн. Та угощала его печеньками с глазировкой и давала поиграть с красным резиновым мячиком. Гм, а какого цвета была глазурь на печенье - зеленая? желтая?

- Черт вас дери обоих! - вскричал Мастерс. - У меня прав увидеть свет не меньше, чем у вас. Хочу свою порцию света! Барстоу! Слышишь?

- Поговорим, когда у меня начнется перерыв, - бесстрастно ответил бортмеханик. Сейчас, по расписанию, он проверял крепления бака с дыхательной смесью; дальше у него предусмотрен получасовой сон, после него - два часа на проверку заплат в корпусе корабля. Схема - от и до - постоянно, навязчиво маячила у него перед мысленным взором.

- Значит, так? - уточнил Мастерс. - Ладно-ладно.