Все сложно

Да иначе я его себе и не представляла. Майер залит холодным серо-зеленым ночным светом, проникающим в комнату через окно, и казался бы мраморной статуей, если бы не нервные движения рук и не желваки, проступившие на его лице, когда мы встретились взглядами.

Он делает первый шаг к кровати, и я закрываю глаза, чтобы не смотреть куда не надо. А то о спокойном сне, на который я себя настраивала, придется забыть, причем надолго.

Майер проскальзывает под одеяло; мои голые ноги ощущают ласковое тепло, исходящее от его тела. Стиснув зубы, я борюсь с желанием придвинуться ближе.

– Можно мне тебя обнять? – спрашивает он, и я дважды киваю, шурша подушкой.

Май обхватывает меня со спины и прижимает к себе – всю, с головы до пяток.

«Бог не женщина», – думаю я. А если женщина, то сегодня она не на моей стороне. Ощущая тепло и твердость его тела, я едва не теряю рассудок.

Майер кладет подбородок на мою макушку.

– Я хотел сказать тебе это, когда буду держать тебя в руках, чтобы ты никуда не делась, – хрипло говорит он, и его объятия становятся крепче. – Однажды ты станешь удивительной, чудесной мамой. – Я делаю вдох и чуть не захлебываюсь воздухом. – Может быть, ты пока не со всеми сторонами материнства привыкла иметь дело, тем не менее ты уже играешь роль матери по отношению к Хейзл с того самого дня, когда ворвалась в клуб Ланса. Ты защищаешь ее, даже когда к чему-нибудь подталкиваешь. Ты заботишься о ней, она многому у тебя учится. Ты щедро тратишь свое время и всегда готова быть ее яростным адвокатом. Как бы ни сложились наши с тобой отношения, я хочу, чтобы ты знала: ты по праву занимаешь важное место в жизни моей дочери. Думаю, ее мама не обиделась бы на меня за то, что я тебе это говорю.

– Спасибо, – всхлипываю я.

Благодаря его словам ко мне пришло чувство облегчения. А я даже не понимала, насколько в них нуждалась. Я закрываю глаза, и, когда последние несколько слезинок просачиваются сквозь мои ресницы, погружаюсь в сон.

Глава 29

Сейчас

Майер

Формально я уже не раз проводил ночь с Фи. Но нас всегда что-нибудь да разделяло: коридор, гостевая ванная или даже пара этажей.

Поэтому, когда я вижу ее и ощущаю ее запах, проснувшись в пять утра с эрекцией и онемелой рукой, меня охватывает паника, и я выпрыгиваю из постели с грацией ожившего трупа. Фарли не проснулась, что свидетельствует о том, насколько сильно она устала накануне.

Побывав в ванной и переодевшись в тренировочный костюм, я оборачиваюсь и еще раз смотрю на Фарли, по-прежнему крепко спящую. Она мерно дышит, свернувшись калачиком. Странно видеть ее такой тихой и спокойной, такой непохожей на себя. Ее умиротворенность не передается мне: внутри меня еще бушует вчерашняя ярость.

Когда Фарли поворачивается с боку на бок, одеяло сползает, а футболка задирается, обнажая покатое бедро. Я подавляю стон.

Проведя рукой по щетинистой щеке, я выхожу из номера, очень осторожно закрываю за собой дверь, топаю по коридору и, вызвав лифт, нахожу в своем телефоне строку «Клэй».

– Майер? – сонно отвечает он.

– Жду тебя внизу, в «Старбаксе», через десять минут, – говорю я и вешаю трубку.

Мне сейчас не до вежливости.

Похоже, Клэй не удивлен. Во всяком случае, ему хватило ума скрыть раздражение. Когда двери лифта открываются, он спокойной походкой выходит мне навстречу и умиротворенно поднимает руку.

– Майер…

– Нет, Клэй, никаких долбаных извинений. Ты взялся руководить большими гастролями, и в первый, первый же вечер предварительного турне выясняется, что охрана артистов не обеспечена?

– Я думал, что для выступлений в таких небольших клубах она не понадобится. Для более крупных мероприятий, конечно, все предусмотрено.

– Ты, черт подери, думал неправильно.

– По видимости, да.

Клэй плюхается в кресло, стоящее рядом с моим. Я окидываю его взглядом.

– В каком она была настроении? До всего этого, я имею в виду. Ей было весело с вами?

Он хмурит брови и пожимает плечами.

– Насколько я могу судить, ей было офигенно. Она ловила кайф. Перед выступлением, правда, занервничала, но я, как ты и сказал, дал ей свободное пространство. Она почему-то назвала меня папой.

– Чего?

– Перед выходом на сцену она сделала решительное лицо и сказала: «Я задам всем жару, папа». Довольно странно.

Клэй смотрит на меня озадаченно. Я усмехаюсь. Боже мой! Это женщина никогда не перестанет меня удивлять. Вдохновлять. Сводить с ума.

– Не бери в голову. Это у нас с ней такая шутка.

Клэй, вздохнув, выгибает бровь.

– Послушай, Майер, ты знаешь: я тебя уважаю. То, что произошло вчера, это, конечно, отстой. Но такое больше не повторится. Поэтому было бы неплохо, если бы ты расслабился и перестал вести себя, как наседка. У меня больше опыта…

– Давай, Клэй, я лучше сразу тебя прерву. Может, ты и дольше работаешь менеджером, но вообще-то я гораздо раньше тебя пришел в этот бизнес и знаю его с разных сторон. Я знаю, каково это – отдавать себя на съедение публике, которая думает, что имеет право сожрать тебя всего до последнего кусочка. А еще я знаю, как защищать себя и людей, которых я люблю.