Все свои. 60 виньеток и 2 рассказа

…Семь лет спустя (с прекрасной калифорнийкой мы к тому времени уже фактически разошлись) я проводил саббатикал на Восточном побережье – в Национальном гуманитарном центре, созданном на базе трех университетов Южной Каролины и образовавшем географический пункт под названием, хотите верьте, хотите нет, Research Triangle (!) Park. Оттуда я среди прочего съездил, благо не так далеко, как из Калифорнии, с лекцией в Корнелл – повидать старых знакомых и себя показать. Остановился у своего любимого бывшего заведующего, но не на даче, а в уютной подвальной квартирке его итакского дома.

Однажды днем его не было, у меня образовалось окно в пару свободных часов, и я позвонил Б. Она не удивилась, так как уже знала о моем приезде. Заскочить охотно согласилась, но что-то долго не шла. Чего она там копается? – c нетерпением думал я. Наконец, она появилась и после чашки кофе стала без лишних разговоров раздеваться.

Сюжет неумолимо близится к закономерной развязке, и я ее не утаю, иначе зачем было огород огородить, но, как это ни странно, моя память не сохранила – опять вытеснение? – самой драгоценной детали.

По ходу наших упражнений, скорее всего в одну из тактических пауз, я обратил внимание на нечто, что заставило меня обеспокоиться состоянием здоровья партнерши.

– Are you OK? What’s this white stuff? («Ты в порядке? Что это такое белое?»)

– Oh, that!.. Must be Victor («А-а, это!.. Должно быть, Виктор»), – как всегда без выражения проговорила Бретт.

Чего, убей меня бог, не помню, это, была ли роковая проба рутинным образом поднята на поверхность на кончике эротического зонда, или же, неровен час, с дегустаторской безмятежностью пригублена, – в порядке пророческого овеществления моего заглавного тропа.

Мудак и зануда

Басни о такой парочке нет, но по отдельности им посвящены две жемчужины современного фольклора:

Что такое зануда? С женской точки зрения – мужчина, которому легче отдаться, чем объяснить, почему этого не надо делать.

Жена говорит мужу, что он такой мудак, такой мудак, такой мудак, что на мировом конкурсе мудаков он занял бы… второе место. «Почему же второе?!» – «Да потому, что ты мудак!..»

Сходны сюжеты: успех, он же поражение; способы повествования: вопрос – ответ; и пуанты: резонерские ремарки женщин. Еще одна общая черта – философская направленность не столько на житейские проблемы, сколько на природу знания.

Особенно ясно это прописано в случае с занудой. Уже по жанру перед нами не просто психологический этюд, а платоновский диалог о смысле слова. Лексикографической завязке соответствует аналогичная развязка, правда «открытая»: определению рассматриваемое понятие так и не поддается. Более того, объектом безуспешной попытки истолкования служит особый склад мышления («занудство»), парадоксально настаивающий как раз на формальной строгости рассуждений.

В анекдоте про мудака метаязыковой момент не так очевиден (хотя взыскующее смысла «почему?..» появляется и здесь). Он представлен самой логикой развития сюжета, согласно которой ключевое понятие подлежит не определению, а заклинательному повторению – по принципу порочного круга.

Подобная логика называется в просторечии женской, и то, что приговор обсуждаемым интеллектуальным стратегиям выносят именно женщины, хрестоматийные представительницы иррациональной стихии, символизирует полную философскую безысходность ситуации.

Безвозмезддо, то есть – дадом!

Возьмем такой сюжет.

Один человек разводил на досуге карпов. Знакомый сказал ему, что уж разводил бы кур, и то интереснее. Но тот ответил, что куры – животные теплокровные, и разводить их значит тратиться еще и на поддержание температуры их тела.

Как-то не смешно. Если он это из скупости, то вроде понятно, но пусть тогда предъявит всю смету – может, от кур выгоды больше? А если для собственного удовольствия, то кто считает и к чему эти ученые рассуждения?

Действительно, сюжет не очень. Но его как такового, собственно, и нет: он получен путем экспериментальной, сознательно оглупляющей редукции действительно эффектного нарратива, прочитанного мной на заре научной юности в одной забавной книжице тех времен. Вот как он выглядит в оригинале: