Все цветы мира (СИ)

— Ну… как бы тебе сказать… — замялся Иноске, а затем неожиданно бодро заявил: — это была клецка. Да, как-то раз я съел последнюю клецку Зеницу. Знаешь, такие маленькие, из рисовой муки, он их обожает. Сначала я был к ним равнодушен, потом они стали мне нравиться, а со временем я полюбил эти клецки, сильно полюбил.

— Вы все еще деретесь из-за еды? Глупые мальчишки.

— Ну да. И теперь меня мучает совесть. Как думаешь, Зеницу простит меня? — Аой заметила, что Иноске затаил дыхание в ожидании ответа. Неужели ему настолько было важно услышать ее мнение о дурацких рисовых клецках?

— Я не очень хорошо знаю Зеницу, — медленно начала она, тщательно подбирая слова, — но я заметила, как сильно он любит всех вас. Мне кажется, Зеницу не из тех, кто может затаить зло, он обязательно простит тебя.

— Надеюсь, ты права, Канзаки, — ослепительная улыбка вернулась на лицо Иноске, — Я рад, что провел этот вечер с тобой.

Аой тоже понравился разделенный с Иноске праздник, но сейчас она чувствовала себя усталой и едва смогла сдержать зевок. Она хотела бы провести ночь, прижимаясь к прекрасному юноше, но завтра ее ждала очередная тренировка. Аой села и помотала головой, разгоняя сонливость. Темно-зеленая трава плыла перед глазами, и она задумалась, как же далеко их занесло от Поместья.

— Пожалуй, на сегодня мне хватит веселья. Лучше вернусь в свою комнату, — пробормотала она, борясь с головокружением.

— Я провожу тебя, — с готовностью предложил Иноске, легко поднимаясь на ноги. Он протянул руку, и Аой встала, держась за его прохладную широкую ладонь.

Она не отпускала Иноске всю дорогу, пока они молча шли к особняку. Порой им попадались другие бродящие по саду охотники, но Аой не обращала на них внимания. Ей хотелось быстрее оказаться в постели, весь обратный путь смазался в ее памяти. Она ощущала лишь свои пальцы, переплетенные с пальцами Иноске, и это было приятное чувство. Наконец они добрались до задней двери Поместья.

— Отдыхай, Канзаки, завтра жду тебя на тренировке, — сказал на прощание Иноске.

— Буду в первом ряду, — устало улыбнувшись, пообещала Аой.

Она постояла на пороге, пока фигура Иноске не скрылась за углом здания. Ей польстило то, что парень обернулся и посмотрел на нее, прежде чем пропал из виду. Медленно, держась за стену, Аой продолжила путь к заветному приюту своей спальни. Добравшись, она закрыла за собой дверь и на несколько минут прислонилась к деревянной поверхности, переводя дыхание и ожидая, когда комната наконец перестанет вращаться. Кое-как сфокусировав зрение, она увидела на открытом окне то, чего раньше там не было.

Маленькая синяя роза, едва распустившийся бутон, скромно лежала на белоснежном подоконнике. Аой взяла цветок и заметила, что все шипы срезаны заботливой рукой, а к розе прилагается крошечная записка. Она развернула ее и вновь испытала то обжигающее чувство, что и сегодня днем, прочитав единственное слово: «Прости».

========== Глава 5 ==========

ПРИКАЗ

— Кар! Кар! Приказ! Приказ!

Аой в панике распахнула глаза, до смерти напуганная неожиданными криками, и тут же закрыла их, ослепленная ярким утренним светом. Вот черт, что происходит? Какое отвратительное ощущение во рту! Любая попытка разомкнуть глаза взрывала мозг, а руки и ноги налились тяжестью, отказываясь повиноваться. Как же ей плохо!

— Кар! Приказ! Из Штаба!

С трудом переместив взгляд к изножию кровати, она увидела прохаживающуюся по металлической перекладине ворону и застонала. О нет, последний раз из-за такой же вороны Аой оказалась здесь, и она знала, что маленький белый свиток, привязанный к сморщенной лапке — признак чего-то дурного. Неужели она заслужила нагоняй за неподобающее поведение и спаивание Столпа? Как в Штабе вообще узнали об этом?

Она медленно села и посмотрела на зловещего вестника неприятностей, борясь с подступающей к горлу тошнотой. Ворона уставилась на нее глазками-бусинками в ответ. Аой могла просидеть так еще долго, но в конце концов махнула рукой, приглашая птицу подлететь ближе. Путаясь в узлах и нещадно терзая стойкого посыльного, Аой развязала удерживающий послание шнурок, с удивлением заметив, что к свитку прилагается крошечный темно-зеленый бархатный мешочек.

Пока она тупо разглядывала свалившиеся на нее нежданные дары, ворона пару раз подпрыгнула и, расправив блестящие черные крылья, вылетела в распахнутое окно. Аой проследила на ней и заметила раздавленную синюю розу, несколько уже подсыхающих лепестков которой небрежно лежали на подоконнике. За что она так жестоко поступила с беззащитным цветком? Она ведь уже не злилась на Зеницу. Аой едва могла вспомнить прошлый вечер.

Внутри нее все обмерло, когда она увидела свою юкату наспех сброшенную на пол перед сном. Точнее, ту мятую, грязную, с пятнами от пожухлой травы тряпку, которая чем-то ее напоминала. Кошмар! Придется потратить весь день, чтобы реанимировать любимый наряд! Чтобы она еще хоть раз притронулась к алкоголю! Да ни в жизнь!