Все цветы мира (СИ)

— Зеницу, ну как ты мог так запустить себя? — укоризненно проговорила Аой, водя пальцами по заскорузлой коже и размышляя, что же из этого она сможет исправить содовыми примочками и лечебными маслами, вернувшись в Поместье, — Ты содержишь семью, спасаешь глупых девушек от разъяренных собак, даже о воробье своем не забыл. Как можно заботиться обо всех и совсем не уметь заботиться о себе?

Она замолчала. Невнятное чувство дежавю пронзило Аой. Несколько часов назад те же слова она мысленно произнесла, ругая саму себя. Неужели они с Зеницу похожи больше, чем она могла предположить? Аой попыталась было встать, но парень удержал ее.

— Прости меня за то, что сказал сегодня днем. Я вовсе не думаю плохо об Иноске. Он очень, очень хороший человек. Просто я не хочу, чтобы кто-то из моих близких страдал, — Зеницу выглядел взволнованным, и Аой решила не перебивать его, — У Иноске есть тайна. Извини, но я не могу сказать больше.

Аой закатила глаза и ухмыльнулась. Вот упертый мальчишка. Она поднялась с колен и отряхнула юкату от приставшей к ней пыли.

— Я пошла спать. Заканчивай и возвращайся в комнату. Завтра я не позволю тебе отлынивать от работы, Столп Грома.

Зеницу снова несмело улыбнулся, а Аой поспешила внутрь, чтобы скрыть неброский, но тем не менее румянец, покрывший ее щеки. Вернувшись в комнату, она легла на футон и попыталась уснуть, гадая, о какой же тайне Иноске хотел предупредить ее Зеницу.

Она задремала, но вернувшийся юноша разбудил ее. Аой прикинулась спящей, наблюдая за вошедшим Зеницу. Похоже, сначала он посетил ванную, потому что теперь на нем была белая юката в тонкую синюю полоску. Стараясь не выдать свое любопытство, Аой следила за тихими перемещениями соседа по комнате: вот он устроил в углу свой клинок, сложил черную форму охотника, грациозно скользнул под одеяло и напоследок погасил оставленную специально для него лампу. Аой не смогла сдержать улыбку от увиденного — Зеницу вжался в противоположную стену так сильно, что в этой узкой комнате между ними можно было бы уложить еще одного человека. Забавный он все-таки, хоть и идиот…

***

Ей снился удивительный сон.

Аой оказалась в саду Поместья бабочки. Яркий солнечный свет заливал все вокруг, и до боли в глазах ослепляли бело-розовые цветы персика. Все деревья, которые она только могла видеть, были усыпаны нежными цветами. Аой успела подумать, что это странно, ведь возле Поместья совсем не было персиковых деревьев, но созерцание невероятной красоты отвлекло ее. Сочная зеленая трава была длиннее, чем ей помнилось, густые заросли щекотали ноги, не давая сделать шаг. Но Аой и не пыталась, она не хотела уходить и лишь подставила лицо под порыв теплого ветра. Ей было слишком легко и радостно находиться в саду возле своего дома, хотя казалось, что не хватает мельчайшей детали, чтобы стать окончательно счастливой.

Внезапно ветер подул сильнее, обдав ее кожу жаром. Повинуясь быстрому движению воздуха, хрупкие белые лепестки взлетели ввысь, кружа вокруг Аой в странном танце. Куда бы она ни посмотрела, со всех сторон ее окружали цветочные вихри, и эта удивительная картина вызывала слезы восторга. Подняв голову вверх, Аой заметила, что на кронах персиковых деревьев уже созрели яркие благоухающие плоды. Как только насыщенный аромат фруктов наполнил воздух, неистовый танец бело-розовых лепестков пошел на убыль. Они медленно опускались на изумрудную траву и таяли, словно снег.

Проследив взглядом за упавшими цветами, Аой увидела его. Иноске возник посреди сада, будто последние тающие цветочные снежинки создали мираж, чтобы Аой любовалась прекрасным юношей тогда, когда их не станет. Он был таким же восхитительным, как и в ту ночь, когда они виделись в последний раз. На Иноске была все та же черная юката, соблазнительно распахнутая на груди, а на его губах, вкус которых Аой еще не успела забыть, играла чарующая улыбка. Иноске приближался, а Аой едва переводила дыхание, боясь разрушить видение.

Растревоженная его красотой, она сделала пару шагов назад, пока не уткнулась спиной в шершавую кору персикового дерева. Аой чувствовала — происходит что-то неправильное. Ее грызло беспокойство, словно она делала то, чего не следовало. Но Иноске не стал ждать, когда она разберется с обуревавшими ее эмоциями. Юноша подошел почти вплотную, и как бы Аой ни пыталась спрятать глаза, она снова и снова возвращалась к созерцанию самого красивого лица в мире, которое сейчас казалось чужим.