Все цветы мира (СИ)

Аой поняла, что плачет. Слишком тяжело слушать исповедь Шинобу. Слишком тяжело быть одной. Когда вкусил, что значит взаимная любовь, уже невозможно сражаться с болью в одиночестве. Она всегда хотела быть как Шинобу, но теперь поняла, что ошибалась. Ошибалась, когда возводила стены для защиты собственного сердца. Ошибалась, считая, что счастье нужно заслужить. Нет, счастье и любовь приходят нежданно, и было бы преступлением отказаться от них.

— Ты поняла, да? — спросила Шинобу, стирая слезы Аой легкими движениями тонких пальчиков. — Не бойся признать, что тебе нужны другие люди, не бойся показать свою слабость. Иди к тому, кто тебя любит, и скажи, что готова принять его защиту и поддержку. Он ждет…

Поднявшись с колен, Аой бросилась в распахнутую дверь Поместья бабочки. Ей казалось, что там, в ореоле света, виден силуэт высокого стройного парня, и она знала — стоит лишь добежать, и он с радостью спрячет ее в горячих объятиях. Эгоистично, но Аой уже забыла о погибших Столпах и об оставшейся за спиной Шинобу. Не к мертвым она спешила, а к живым.

***

Внезапно все ощущения вернулись. Тупая боль и скованность в левой руке, скрип ребер при каждом, даже неглубоком вдохе. Слишком яркий свет пытался проникнуть под закрытые веки. Аой слегка приоткрыла глаза, привыкая к освещению. Сколько же времени она провела в беспамятстве? Когда солнце перестало терзать зрачки, Аой огляделась. Ее взору открылось Поместье бабочки, но не ее спальня, а общая казарма. Незнакомая девушка в форме медсестры прошла мимо ровных рядов кроватей.

Почувствовав наклон матраса, Аой перевела взгляд налево, и ее сердце радостно подпрыгнуло. Мальчик с золотистыми волосами без стеснения спал на краю ее постели, подложив под голову сложенные руки. Первым порывом было желание разбудить его, но Аой сдержалась. Ей доставляло особое удовольствие разглядывать солнечные блики, покрывающие тело спящего возлюбленного. Сияющие белые пятнышки разукрасили черную форму и играли в догонялки на тонких, чуть заметно колышущихся от легкого сквозняка волосах. Как бы она хотела погрузить пальцы в эти мягкие пряди. Но ее левая рука была сломана, а поднять правую казалось сродни подвигу. С досады Аой дернулась, и резкое движение разбудило Зеницу.

Юноша распахнул нежные, чуть мутноватые карие глаза и непонимающе посмотрел на нее. Вид его заспанного помятого лица был настолько милым, что Аой почувствовала, как в носу начинает щипать. Она хотела плакать, но не от горя, а оттого, что Зеницу просто рядом с ней. Показавшиеся на ее глазах слезы мигом привели сонного парня в чувство.

— Аой, тебе больно? Скажи мне, что у тебя болит? Позвать врача? — уже через секунду суетился он, вскочив с кровати.

— Привет, мой идиот… — хрипло прошептала Аой, раздвинув губы в едва заметной улыбке. Слезы все же прорвались на волю от сладкого звука любимого голоса.

— Не плачь, пожалуйста, не плачь, — уговаривал ее Зеницу, растерянно сжимая покрывало, — я сейчас тоже расплачусь! Как тебе помочь? Все так плохо? Тебе очень больно?

— Кретин… мне не больно… я просто скучала по тебе… — сквозь слезы радости выговаривала она. Аой прилагала все силы, пытаясь совладать с непослушным языком. — Какой сегодня… день?

— Третье января. Ты два дня была не в себе, лежала с лихорадкой, — сочувственно рассказывал парень, присев на кровать. Он нервно перекладывал руки то на колени, то вновь на постель, будто бы хотел дотронуться до Аой, но боялся. Наконец, решившись, Зеницу положил горячую ладонь ей на лоб и провел по волосам. — Ты бредила. Звала Гию и Шинобу.

— Они мне… снились… — говорить становилось все легче, или, возможно, рука Зеницу на голове помогала Аой понемногу возвращаться в реальность, — и это был… хороший сон.

— Правда? Неужели сработало? — недоверчиво пробормотал юноша себе под нос. Он потянулся и вытащил из-под подушки Аой шелестящую гравюру с изображением Такарабунэ, того самого корабля семи богов, на встречу с которым они так и не успели. Уставившись на черно-белый рисунок, Зеницу продолжил: — в храме обещали, что он оградит тебя от кошмаров. Я не хотел, чтобы ты видела плохие сны…

— Я вам сейчас устрою кошмары наяву! Люди тут, между прочим, еще спят! — звонкий задорный голосок вторгся в их беседу.

И хотя всего несколько мгновений назад в глазах Зеницу стояли слезы, парень сразу же собрался, услышав столь наглое заявление. Аой казалось, что ее избранник готов достать клинок и метать молнии, так резко повернулся он в сторону говорившей.

— По-моему, я тебя предупреждал, что будет, если ты еще хоть раз посмотришь в сторону Аой! Лежи молча, не хочу тебя больше слышать!

— Мизуки… — Аой не обратила никакого внимания на гневный выкрик Зеницу. Она попыталась приподняться, чтобы рассмотреть девочку, но парень не позволил. С недовольным видом он отодвинулся, открыв обзор.

Мизуки с дружелюбной улыбкой махнула рукой со своей постели, заметив направленный на нее взгляд. Несколько локонов светлых пушистых волос выбивались из-под тугой повязки на голове, но в остальном юная мечница выглядела вполне здоровой.