Сильное неравенство доходов уравновешивается системой вертикального патронажа, всегда бывшего сильнее любой классовой солидарности. Это что-то типа большой семьи с бедными и богатыми родственниками, или классической мафии, но в масштабах всей страны.Если говорить о каких-то долговременных исторических тенденциях, то в Бразилии это – рост среднего класса. Не рабов и не рабовладельцев, а людей, полагающихся на свои собственные силы, независимых. Одновременно, и в связи с этим процессом, стирались и расовые различия за счет огромного количества смешанных браков. Такие браки обеспечивают, во-первых, хороший генетический потенциал страны, во-вторых, смешение культур, из чего и сформировался национальный характер бразильцев. В плане самоидентификации, богатства и развития национальной культуры страна чувствует себя весьма уверенно, не в последнюю очередь из-за своего языка: португальский не очень распространен, что естественным образом предохраняет от зарубежной культурной экспансии.
Забавно, что бразильцы сейчас свысока относятся к своей бывшей метрополии: Португалия – страна гораздо менее значительная.
Все дело в бразильском характере
Бразильская изюминка – знаменитый карнавал… А что карнавал? Это ведь всего лишь психологическая иллюзия, клапан для сброса социального напряжения.
Мы не импровизируем, это резюме массы социологических исследований. Бразильский карнавал – из той же обоймы, что и компьютерные игры, кино с горами трупов или порнография. Канал для безопасного выхода социально неприемлемых импульсов.
Но чтобы это работало как в Бразилии, где страна отнюдь не разваливается от своих, казалось бы, неразрешимых конфликтов, надо иметь бразильский характер. Уникальность бразильцев – в удивительной способности жить одним, нынешним, моментом, мгновенно переходя от страшного отчаяния к бесшабашному веселью. В других странах Латинской Америки – не совсем так, а в англоязычных странах – совсем не так!