Все в саду

Ричард. …и… виски… и коньяк… и… (его душат рыдания) и джин, и…джин, и… джин… и… (он долго тянет слово "джин", прерывисто всхлипывая и стираясь сдержать слезы)…джи-и-ин, и… (Последнее слово превращается в долгий прерывистый вопль.) Джи-и-и-и-и-н!..

Под этот вопль медленно опускается занавес.

Действие второе

Декорация та же. Прошел час. Ричард сидит один, лицом к залу. Пожалуй, было бы интересно, если б он смотрел кому-нибудь из зрителей прямо в глаза, но смотрел бы рассеянно, думая о. чем-то своем. Не нужно устанавливать контакт между ним и зрительным залом; просто это может вызвать у некоторых зрителей острое ощущение.

Входят Дженни и Роджер. Оба с подносами, уставленными посудой.

Дженни (с добродушным изумлением). Чем ты занимаешься?

Ричард. А?

Дженни. Чем ты занимаешься? Роджер, ставь сюда, осторожно, ничего не разбей.

Роджер (теряется оттого, что это сказано под руку.) Постараюсь.

Дженни (ставит поднос). Чем ты занят, я спрашиваю? Через десять минут придут гости, а ты…

Ричард (спокойно, но зло. Вот-вот взорвется). А чем я должен быть занят?

Роджер роняет бокал.

Роджер. Черт!

Дженни. Ну, Роджер…

Ричард. Правильно. Разбей весь дом вдребезги.

Роджер. Один несчастный бокал, подумаешь.

Ричард. У нас деньги на полу не ва… Ты знаешь, сколько они стоят?

Роджер (не сдается). Нет, а сколько?

Ричард (к Дженни). Сколько они стоят?

Дженни. Ну, они новые и…

Ричард (близок к истерике). Новые?!

Дженни (спокойно). Да, и… хрустальные. И мне кажется… по-моему, они стоят четыре с половиной доллара штука.

Ричард (с болью смотрит на Дженни, потом с усмешкой к Роджеру). Четыре с половиной доллара штука. Ты разбил бокал, а он стоит четыре…

Роджер (сует руку в карман). Вот, возьми! Можешь вычесть это из…

Ричард (злорадствуя). Отдай матери.

Дженни (смеется, стараясь обратить все в шутку). Не говори глупостей, милый. Оставь, Роджер, не надо.

Роджер (вынимает руку из кармана). Я готов на все, лишь бы в доме царил мир.

Ричард. Что за тон?

Дженни (умиротворяюще). Маленький, поднимись и переоденься. Скоро придут гости, и ты нам поможешь.

Роджер. И галстук надеть?

Ричард (зло). Да.

Дженни (она всей душой на стороне Роджера). Боюсь, что да, сыночек. Ну, беги наверх.

Роджер. Неужели и галстук?

Ричард. Да, и рубашку, и штаны, и носки, и ботинки.

Роджер (уходя, трясет головой). Ой!

Ричард. И не торчи в окне, переодевайся, теннис посмотришь в другой раз.

Роджер (небрежно отдает честь). Есть, сэр. (Уходит.)

Ричард. И не кривляйся.

Дженни (после короткой паузы, спокойно и рассудительно). И все из-за какого-то бокала!

Ричард (поворачивается к ней, едва сдерживая бешенство). И что ты еще покупала за моей спиной? Хрусталь? Золотые кубки? Наряды?

Дженни. Совсем немного.

Ричард. Немного? Чего?

Дженни (вздыхает). Ну, несколько платьев, эти бокалы, простыни потоньше. Ты не заметил?

Ричард (все так же зло). Что я должен был заметить?

Дженни (радостно). Новые простыни. Я считала, что…

Ричард. Нет! Я не заметил никаких новых простынь, и упаси меня бог на них спать. И я не буду спать в одной комнате с тобой.

Дженни (холодно). А где ты будешь спать?

Ричард. Что?

Дженни. Я спрашиваю: где ты будешь спать? Роджер дома, а в комнате для гостей нет матраца.

Ричард. Почему нет? Где он?

Дженни. Ты сам его выбросил. Когда у тебя была желтуха и ты на нем лежал, ты сказал, что он набит гвоздями. И мы его выбросили.

Ричард. Почему же мы не купили другой?

Дженни (пожимает плечами, начинает накрывать на стол). Наверно, не было денег, как всегда… или… Ричард. Черт возьми! Но сейчас-то мы можем себе позволить?!

Дженни (спокойно и четко). Не вижу необходимости. Ты же велел мне уйти.

Ричард (это останавливает его только на мгновение). Ну и когда же ты уйдешь?

Дженни (перестает накрывать на стол). Сейчас! Сию минуту!

Ричард. А как же твой прием? Ты ведь наприглашала гостей.

Дженни (как будто это непредвиденное осложнение). Ах, да! Ну что ж, я уйду сразу же после гостей.

Ричард. Прекрасно.

Дженни (со спокойным вызовом). Или, может быть, мне перед уходом убрать или вымыть посуду?

Ричард (не может сразу придумать ответ и наконец выпаливает). Тварь!

Дженни. Сейчас это уже ни к чему.

Ричард. Нет, я не выдержу. Мне будет совестно смотреть гостям в глаза. Я закричу, или заплачу, или бог знает что выкину.

Дженни. Выдержишь, и, если хочешь знать, ты, наверно, впервые сможешь смело смотреть в глаза и Чаку, и Перри, и Гилберту.

Ричард. Почему? Потому что моя жена — проститутка?