Все ведьмы рыжие, или Будь моей ведьмой[СИ]

Малыш удовлетворенно кивнул, и, взяв ложку приступил к первому грибочку, Стужев же полностью развернулся ко мне и не скрывая подозрительности, протянул:

— Так, а ты уверена, что правильно перевела мне слово «Йома»? Ибо возникли у меня смутные сомнения в качестве твоей компетентности как переводчика.

Я посмотрела на Ромку, дорвавшегося до желе и рыбки из кураги и, несмотря на занятость прислушивающегося к разговору, посмотрела на Стужева и прямо спросила:

— Князь, а зачем ты собственно, няшка анимешная, явился?

Серые глаза потемнели, с лица исчез даже намек на улыбку и у меня грубо спросили:

— Марго, я тебя оскорблял?!

Ой, ой.

— Прости, — выдавила с трудом, — так зачем ты пришел?

Мрачный взгляд продолжал неприязненно буравить мое лицо. Затем Стужев соизволил дать ответ:

— Ты мне нужна сегодня.

— Йита моя, — напомнил недремлющий Ромка.

Я подтвердила кивком. Князь ответил злой ухмылкой, и потребовал у скатерти кофе. Мы посидели в тишине пока отечественное фентези глотало черную горькую жидкость, а потом Стужев соизволил задать вопрос:

— Маргош, у тебя платье есть?

Чуть подавшись к нему, я громко прошептала:

— Стужев, ты не поверишь — я девушка!

— Намекаешь, что оглашение твоей половой принадлежности я обязан логически связать с имеющимися в твоем гардеробе платьями? Но, Маргош, я тебя ни в одном не видел, так что вопрос обоснован.

Мы с Ромкой переглянулись, малый показал некоторым коричневый от мороженки язык, я бы тоже кое-что показала, но не буду.

— Есть платье, — хмуро ответила Князю.

— Длинное? — продолжил вопрос Стужев.

— Нет, — нехотя созналась.

Не люблю длинные юбки.

Укоризненный взгляд и ехидное:

— А говоришь «девушка». Хотя я заподозрил неладное, едва ты выразила сомнение во всеобщей ориентации нашей группы. Знаешь, у кого что болит… — и такая многозначительная пауза.

Сложив руки, я направила пристальный взгляд на харю фентезийную. Он сам начал, я вообще молчала.

— Прости, Князь, — мило улыбнулась, — видишь ли, я скрывать и не собиралась, а вот твоя скрытность вызывает грустные мысли по поводу трусости…

Договорить не успела — послышался звук проворачиваемого в двери ключа, затем скрип, а после на всю квартиру раздалось:

— Ромочка!

Малый радостно заорал:

— Мама.

Князь стремительно поднялся, обошел стол, подхватил малого и опустил его на пол — Ромочка умчался к неожиданно пришедшей Кате. Стужев, с совершенным спокойствием произнес:

— Уменьшись.

Скатерть сжалась до носового платка и была спрятана в кармане фентезийщика. За все это время я не успела сказать ни слова, зато успел Князь — склонившись надо мной, он усмешкой произнес:

— Меня нет.

Я все так же сидела, когда в кухню ворвалась Катя — с пакетами из магазина, и стопкой каких-то книг.

— Риточка, — затараторила она, — знаешь, сидела на работе, и как накрыло — зачем мне эта шубка? Знаешь, этот вещизм, он же ни к чему хорошему не приводит, а дети…

Она повернулась и посмотрела в дверной проем — там Ромочка изо всех сил тащил в комнату еще один пакет из магазина. Натужно тянул, но упрямо и не сдавался. А рядом с его сосредоточенной мордашкой порхала феечка, и я услышала ее мелодичное:

— Взялся — тяни, бросать негоже, ты же мужик.

— Музик, — печально согласился Ромочка.

— Мужик, — восторженным эхом отозвалась Катя.

Я оторопело посмотрела на нее — и, судя по взгляду, фею Катька не видела! А учитывая, что и на стоящего у окна Князя не реагировала — его не видела тоже!

— Кааать, — осторожно начала я.

Она повернулась, посмотрела мне в глаза и вдруг как-то радостно улыбнулась. Катя полненькая брюнетка с задорной улыбкой, ямочками на щеках, пухлыми ручками и незлобивым, но очень ветреным характером. За те три года что у нее есть Ромка она уже раз двенадцать влюблялась и разочаровывалась, в последнее время бредила идеей о шубе и элитном садике для Ромки, ради чего вторую работу взяла… Но вот ни разу она не бросала работу вот так вот резко!

— Знаешь, ты ведь все правильно говорила, — Катя дождалась пока Ромочка втащит кулек на кухню, бросилась к нему, зацеловала и поблагодарила, а потом поднявшись и выкладывая продукты не стол, продолжила: — И про то, что Ромашечке внимание нужно, и про правильное питание…

— Хочу майозенку! — прозвучало требовательное.

И тут Катя выдала:

— Майозенку кушать вредно, а я молочко принесла.

Шок был не только у меня, маленький тоже стоял, от удивления приоткрыв ротик. И он уже хотел было начать возмущаться, он это умел при желании и практиковал исключительно на Кате, на мне просто бесполезно было, но тут феечка вмешалась, напомнив:

— Маму обижать нельзя, ей и так тяжело, а ты ей первый помощник и защитник.

И Ромочка насупился, сжал кулачки, кивнул и самому себе напомнил:

— Я музик.

Катя ласково потрепала его по головке, а я… я посмотрела на стопку книг и в очередной раз искренне удивилась — правильное питание, учебники по воспитанию детей, букварь даже!

— А букварь не рано? — ошарашено спрашиваю.