Все вещи мира

тем летом поручни трамваев лоснились
от пота от удушающих облаков
от запахов где все смешаны вместе где
всё что мы ненавидим что дорого нам
как бедный убитый зверек или
кадр советского фильма

хитров переулок и сирень

пробивающаяся сквозь брусчатку
и складки камней под расцветающим
мхом вся эта злая москва тени
скомканных зданий и как он идет
под гаснущими фонарями

как расползаются вещи и нить слюны

испаряется от континентального жара
и вздрагивают саламандры в трещинах
дворцов и как мы бухаем в парке среди
соленой травы и как над нами
разверзается наша победа

«Гнойный гёльдерлин под муравьиным стеклом…»

гнойный гёльдерлин под муравьиным стеклом
из задроченной дремы получает реляции
с первой чеченской где огненна сталь ангаров
и робких гор верчение в небе бескрылом
и десятый доктор вместе с пластами вооружений
погруженный в разлом тихим воздухом дышит
свечение звезд стягивая воедино над раздробленными
материками сернистой водой и желтеющей кладкой
в протяженные сгустки и вновь растекаясь робкие
птицы в темнеющих стаях подходят к отвесному
слою магмы где короткие волны их окружают
расправляя им перья над пыльными берегами
над волокнистой листвой

«Хвала составителям воздуха…»

хвала составителям воздуха
творцам воды маленьким
человечкам в проемах
светящихся ламп трещинам
в черном льду и волнуемой
ветром реке звонким стыкам
трамваев и ему летящему
над желтоватым небом

лопасти черных туч сверкают

в его глазах белые зори омывают
его запястья запах его манит
всех беспокойных животных
страхом тоской и шумом
гудящей крови густой

и над звенящей палубой ветром

струится дождем холод его
обнимающий землю и воду
холод его растений холод
искрящихся трав затвердевающих
влажных узлов земли дышащих
там где раздробленный воздух
поднимается над планетой

«Бесконечные ветви над нашими…»