Читаем Все вещи мира полностью

Все вещи мира

Игорь Викторович Пидоренко , Кирилл Михайлович Корчагин

вишня рябина волчьи ягоды для техкто близко живет к земле ктоумывается дождевой водой и сгораетпод солнцем прорастающие сквозь бетоннавсегда оставаясь с нами в пространствевоска в свежесрубленных ветках почтибезымянных где набухает пшеницагде скрыто тепло и другое всё что естьу тебя всё что выиграли мы сражаясьв небольших городах среди пыли и мхавечером в поле не устоять на ногах от ветраи дыма как в полдень от пронзающих голосовптиц от всего того что оседает на землю тогочто виднеется сквозь просветы отдаленныхсосен в духоте я проснулся когда доскискрипели и хрустело стекло рассыпанноена полу и проходящие люди в одеждахзащитного цвета перемещались в лучахпыли словно любовники забывшие друго друге среди протяженных полей

«Дочь соловья и сестра соловья…»

дочь соловья и сестра соловьятихое тело и сон разрезающийсон среди талой воды гдеинфузории дышат где дрожатсердца́ заключенные в колбуветра туч и огняесли в грязи рассвета найдетсякристалл что оживит наши флагито через два года взорвется солнцеи осколки его запекшиеся будемискать мы среди темного шлакаи нефтяной золывсё кончится через два года детивернутся в коконы сна и не в этоттак в следующий раз подниметсясвет от земли заискрятся волосызелеными волнами трав в тишинеобовьются

«В пыльных книгах…»

в пыльных книгахони провозили слухиих досматривали у границыи пока он спал вокругскулили собаки зарываясьв пласты препаратов так чтокнижный червь заползалему в ухо полное пылии качались за окнамибыстрые льды рекхрупкие ветви ночиогибали его лицодышала земля и над нейтревожный конвойпроносился звеняза полчаса до границыпокрытые потом они говорилио космических пришельцахчто непременно спасут мироб уринотерапии о томчто корабли империиподнимутся ввысьнанесут последний удар

«Звезда моего государя восходит над джелалабадом…»

звезда моего государя восходит над джелалабадомгде изгибаются реки и нет ничего другого толькоразморенные солнцем тела и сожженные солнцемракеты где плавятся черные горы в честь праздникови пиров пылятся дворцы и плотины в склеротическойдымке подхватывающей крылья птиц там разведчикзаброшенный в тыл постепенно осознает что землямонотонна и неизменна обуглена и черна но любитее и по-прежнему вглядывается в очертания холмовно неровны текстуры и пикселизованные облакапрерывают простор и все так же болят глаза разрываяськак переспелые сливы