кожа под солнцем горпреображенная в новоегосударство чьи границыстерты порывами ветраи предметы подходят к своимкраям преданные коленямии локтями я бы выбросилвсе твои вещи если бы ненаходился в этом отелене спускался к реке гдеостывают стеклянныестворки дворцов виноградвыплескивается на свободуи ты спишь ничего не знаяо том как пролеты моставозвышаются над цветениемо том как войско спускаетсяс невысоких гор к узкой реке«Молочный смог для которого…»
молочный смог для которогоне существует москвы еевокзалов дорог остановокгде сходят все и транспортследует в парк где кверхустремится день пробиваясьсквозь скругленные холодомветви и ты призывник в тихомморозном дворе вывернутыйнаизнанку по дороге в донецкгде маленький поэт и другиев обесточенных снах видятсебя окруженными волнамитрав устремленных к землепод тяжестью тучного ветра«Проемы в пространстве полные капиталом…»
проемы в пространстве полные капиталомразрывы в брусчатке набухшие от капиталаи звезды что движимы капиталомих шестерни их скрипящий шагкофейные аукционы воздушные бирживеселые трубы заводов и скрипящийвоздух зимы шипящие вставки солнцаот которых взрывается горловот мое время раскалывающее льдинына глухой и темной реке — яппи ли тыиз беркли, мышиный король из детройтаслизывающий пот с их рабочих спиннаемный работник (как я) в общественномтранспорте следящий за медленнымдымом машин — всё вернется к тебевместе с их голосами славящими капитали тепло побережья и ожоги летней водыкамни на долгой дороге их влажныеприкосновения, тихие голоса и твое теплопревращенное в капитал«Над зеленой водой балаклавы…»
над зеленой водой балаклавыраспускается медь мертвыхживотных и темное сердцецвететвызревают подводные лодкитихо падают редкие листьятак что доспехи легкой бригадыгудятгниет виноград узловатый в долгомсвечении прорезающих рек и скользитпод пальцами грунт оставляя землесвети в распавшихся связках ветра молчатдрузья и дети друзей поют о том какнад волнами сада распространяетсяденьЗастава ильича