Все зеркало

Вестник всё так же перебрасывался какими-то фразами с мальчишкой, и тот уже не казался испуганным, скорее, восхищенным, как будто впервые попал в цирк, где ему показали, как исчезает кролик. Но по периметру зала уже вспыхнули видеоэкраны, где вначале появилось изображение земли, затем масштаб изменился, и стало ясно, что на экранах – северные канадские территории. Высокие широты, где к вечным снегам и льду вскоре добавилось пламя…

Вот только Вестник отреагировал как-то вяло. Он только взглянул на экран и снова продолжил разговор со своим собеседником. Казалось, это было самым важным для него занятием. Но вот мальчишка испугался. Да, он явно был напуган…

– Это уже началось, да? – спросил я Вестника, чувствуя, как от страха дрожат губы.

Три ослепительных тюльпана взошло посреди сонного белого царства. Сейчас там горело всё, и даже лёд.

– Нет, это ваши правители решили сопротивляться. И сбросили свои бомбы на первичный поселок дромонов. Что ж. Неудивительно. Вы не умеете договариваться между собой, как же вам договориться с теми, кто пришел со звезд и вовсе не похож на вас. А зря… Очень зря…

Я посмотрел в зал, и увидел, как улыбаются люди в военной форме. Это были недолгие улыбки. Очень быстро их сменило выражение недоумения. Было от чего. Взглянув на ближайший экран я увидел, как огненно-черная геена ядерных взрывов схлопывается, всасывается в какую-то точку, потом понял, что вижу те же взрывы, только будто в обратной перемотке. Через минуту там снова сияли снега.

– Не удивляйся – я же говорил, что дромоны – могущественная раса. Запустить время вспять – не такое уж тяжкое для них занятие. Со временем они надеются с помощью этого искусства утихомирить своё светило – пульсар. Пока что управление временем используется лишь на ограниченных территориях. Хотя этих знаний им достаточно, чтобы поднять по всей вашей планете мертвых, чтобы они пожрали всё живое. Но это уже они сами решат, как поступать, думаю, вам простят эту шалость…

– Мёртвые? Это как в кино? – я понимал, что Вестник не шутит, но не мог принять всё за правду. К дрожанию губ добавилось и дрожание рук. И я расплескал кофе.

– Нет, это так, как было во многих мирах, где река времени меняла русло. Принеси лучше ещё кофе. Вкусно. И воды. Скоро мне снова предстоит говорить со всеми… И скажи, – он остановил меня какой-то совершенно новой, какой-то вкрадчивой интонацией, – Фади, твоё имя, ты знаешь, что оно обозначает?

– Ааа… Нет, – признался я. – Вернее, слышал, что-то, но уже не помню…

– Это ничего. Я подскажу…

Ортон упрямо сжал губы. Это всё бред. Киношный. Фотошоп. Всё тот же гребанный балаган! Как будто экраны переключили на какой-то боевик с марсианами.

Как в то утро, когда он поглядел на экран и сперва решил, что кто-то включил очередной фильм-катастрофу с раздолбанными небоскребами. Это всё невозможно, потому что этого не может быть!

Лица стоящих рядом офицеров других стран нельзя было назвать растерянными, но вот недоверие в их взглядах присутствовало точно. Похоже, они все считали, будто то, что они видели на экранах, всего лишь какой-то трюк, а скорее даже – ошибка цифрового вещания, сбой в программе, переключившей изображение на реверс. Но потом пошли звонки. Сразу. У всех. И новости оказались даже хуже, чем произошедшее на экранах.

– Генерал! Утрачена связь с половиной наших станций слежения! Авиаразведка докладывает о каких-то изменениях ландшафта в штатах Орегон и частично в Калифорнии! Там будто бы образовалось два горных хребта, высотой до двадцати километров! Я не уверен, сэр, но так докладывают с дежурных бортов самолетов дальнего воздушного наблюдения… С МКС передают о невозможности проведения операции «Почтальон», поскольку объект «Оумуамуа» уже трижды изменил орбиту. Доставка боеголовок так же невозможна, наши стартовые площадки перестали существовать, там просто равнины, никаких следов атаки, взрывов, другого вмешательства! Волна землетрясений в центральных штатах… Кажется, что-то такое происходит в Китае и у русских, в районе Уральского хребта… В океане замечены аномальные волны, идут в сторону острова Йе…

– Вы там обкурились, или… – начал фразу, но тут же оборвал себя Ортон, потому что взглянул на выражение глаз русских. А там читалось многое. И главным было осознание, что всё происходит здесь и сейчас.

– Игорь Николаевич, а что значит – высота хребта увеличилась в десять раз?

– Помножьте на десять… Средняя, кажется, метров шестьсот, но на Северном Урале есть гора Народная, там почти два километра… В общем, от шести до двадцати. А не всё ли равно? Они меняют планету…

– Как вы сказали? Народная?

– С ударением на первое А. На комяцком, река называется, Народа-Из.

– А что это означает?

– Вы с ума сошли? Какая теперь разница…

– Ты знаешь, что означает твоё имя? – спросил он меня, я честно ответил, что нет.

И тогда он сказал, что Фади – значит Спаситель. То же самое, что Иисус, только на арабском, и что ему нравится это моё имя. Я бы удивился, но не успел, потому что вместо удивления пришел страх.