Все зеркало

Ну, испугался-то я не Вестника. У них, у этих гостей, из-за которых весь сыр-бор, тоже как у нас на районе. Вначале выходит какой-то гном, и докапывается до сладкого туриста. Тот, естественно, толкает или даже бьёт гнома, и тогда откуда ни возьмись, появляется парочка громил, и предъявляют за младшего братишку. С гнома какие взятки, он валяется и визжит словно резаная свинья, и вроде как громилы в своём праве. А кто-то уже кричит «Полиция!». Жертве хочется замять конфликт любой ценой. Если хорошо поведет разговор, можно сойтись на сотне. Никакого принуждения, просьба. Поведет плохо – можно отжать и часики, и видеокамеру, и цепочку. Короче, вместе с этим Исмаилом из Моби-Дика явились ещё двое. Вот они-то и вызывали страх и прочие нехорошие всякие чувства. Потому что не были людьми. То есть, не отморозками, а – совсем. Потому что с другой, мать её, звезды, вот же нас угораздило.

– Ты это… – успел шепнуть Менаж перед тем, как я шагнул в сторону кафедры, – в глаза им не смотри-то. Мало ли. Вдруг у них, как у бультерьеров…

А то я не знаю. Первое правило. Чувствуешь, что не твой уровень, глаза в пол, семенишь ножками, говоришь тихо, уходишь быстро. Тут даже подойти было страшно. Позади кафедры, где Вестник ожидал свой кофе, появились две зловещие фигуры. И они были слишком непохожи на людей и всё, что я видел до сих пор, чтобы можно было признать в них разумных существ. Высокие. Очень, каждая в четыре метра. Что-то колышущееся, будто они кутались в черный туман, в котором мелькали четыре тонкие гибкие ноги и две конечности, схожие с лапами кенгуру, такие маленькие по сравнению с туловищем, ручки. Шея была вытянута метра на два, не меньше, и это придавало им сходство с нашими жирафами. Но там, где она заканчивалась, матово блестели огромные, будто оловянные маски, овальные, как мяч для регби, но раз в пять-шесть побольше. И на этих масках то появлялись, то исчезали пять черных пятен, будто глаза. А может, это и были глаза, тогда в страхе я не слишком пытался что-то понять, только хватал воздух ртом и глядел на эти страшные и странные фигуры, ожидая какого-то действия. Потом один из них переступил четырьмя конечностями и резко опустил шею, тоже оказавшуюся невероятно гибкой. Маска оказалась на уровне моего лица. И там разом распахнулись эти пятна глаз, ни зрачков, ни белков, ни ресниц, просто черные провалы, в которых клубился черный дым.

Я застыл от страха, окончательно утратив способность что-либо думать. Вот так же со мной было, когда громила Алибо приставил однажды нож к моему горлу. Это в кино герои умело отбивают руку с ножом, а потом побеждают нападавшего. Я же превратился в статую. Стоял и чего-то ждал, пока по шее вниз, к ключицам текла тонкая горячая струйка, и ещё одна такая же теплая – от паха вниз по ногам. А когда Алибо всё же опустил лезвие, я понял, чего я ждал. Я ждал, когда всё закончится. Мне было настолько страшно, что я был готов умереть, лишь бы не испытывать такого страха. Теперь всё повторялось точь-в-точь. Я замер, чувствуя, как гулко толкается в висках кровь, наподобие паровозного поршня. И ждал смерти. Но маска просто вглядывалась в меня, под громовое молчание зала. Сейчас всё, и потолок, и стены, всё давило меня, заставляло чувствовать себя маленьким, слабым и беззащитным.

А потом пришла обида, потому что я не виноват, что кто-то решил шарахнуть по каким-то ледникам ядерной ракетой. Но это как с клопами, с которыми я познакомился в ночлежке для бездомных, – если вас укусит один, вы начинаете давить всех сразу, хотя прочие вас не трогали. Потом пришелец повернулся к Вестнику, и они обменялись взглядами, будто провели короткий беззвучный разговор.

И Вестник кивнул, а потом шагнул к кафедре…

Вслед за первым изумлением пришло другое. Оно больше походило на шок. В первые секунды это было похоже на контузию, когда тебе как следует прилетело, в голове звон, и ты вроде бы видишь, что происходит, вот только не слышишь и ни черта не понимаешь. Ортон запомнил, как дрожала челюсть у Уотерса, и хотелось залепить ему пощечину. Ведь на них все смотрят. Смотрят – и злорадствуют. Калифорния и Орегон! Хотя, досталось не только им одним. Краем уха он уловил изумленную фразу китайского атташе по поводу исчезновения Тибетского нагорья. С Эверестом вместе. Что ж, кажется, проблема независимости Тибета решена. Раз и навсегда. Кто следующий?

А потом они увидели существо, которое вначале показалось Ортону родственником Чужого, из фильма Ридли Скотта, у того тоже были какие-то гибкие непонятные конечности и маленькие ручки, как у хищного динозавра. Вернее, перед ними одновременно появилось сразу два таких существа. Это было какое-то наваждение, столько невероятных новостей за один день не укладывалось в сознание, оттого разум пробуксовывал, наткнувшись на такое явное противоречие всего, что знал генерал с тем, что он сейчас видел.