Всеединство

Во-вторых, то, что мне дана лишь толика Истины и предстоит познать более важное, раскрыв смысл Откровения. Я не сомневался уже и в том, что Бог опять мне поможет, только опять надо много и упорно работать, просветляя свой разум и сердце. Кроме того мне стало ясно, что, если до того я работал по своей воле, то сейчас на неё накладывается и Его воля, а она для меня непререкаема и сладостна, так как ощущая себя частью Целого и исполняя волю Его, служа Целому, не можешь не ощущать и Его твердую, ласковую руку, ведущую по пути просветления. Очень скромная по объёму и ёмкая по содержанию книга «Эволюция духа и материи» читателя своего, к моему сожалению, не нашла. Конечно, я изначально понимал, что философский труд, да ещё и написанный с использованием физико-математического языка, не роман и не детектив, а потому требует от читателя определённых умственных усилий, но, откровенно говоря, всё-таки не предполагал такую степень отсутствия в обществе интереса к философии и дремучего страха перед точными науками. Тем не менее, ощущение добросовестно сделанной работы, результатом которой явилось рождение, правда, пока бездыханной в общественном сознании философской доктрины, позволяло перевести свой взор на те горизонты бытия природы и человечества, которые указаны были мне в Откровении.

Итогом размышлений о том, что стоит за словами: «…, а пространство станет телесным», — и является эта книга, в которую в сокращённом и переработанном варианте вошла и её предшественница. Найдёт ли она своего читателя, судить не берусь, поскольку современники мои, как правило, не утруждают разум свой тем, что выходит за пределы забот сегодняшнего дня, что не служит суетным прихотям тела и похотливой, не просветлённой души. Они глухи пока к голосу разума, утверждающего вечные, истинные ценности, тягостные нам в силу нашего духовного невежества. Однако это печальное обстоятельство не может помешать мне в моей работе, поскольку тьма всегда рассеивается в лучах восходящего солнца и удел миссионера трудиться на Божьей ниве пока не придет время жатвы. Слова, изречённые устами всякого человеколюбивого сердца и просветлённого Господом разума рано или поздно, но достигнут нуждающихся в них ушей.

Глава 1. Философия и ее задачи

За тысячелетия философского мудрствования людям не стало понятнее, о чем вечные споры между философами, что такое философия.

Пока философия — это разговоры обо всем и ни о чем вразумительно, поскольку научную философию одни философы не признают, а другие, напротив, признавая только науку, не утруждают себя тем, чтобы вникать в её суть, давая учёным «ценные» указания и, мягко говоря, журя их, как это делают все «мудрые» начальники.

Судите сами.

Цитирую Николая Бердяева: «Научная философия обозначает выход из философской стадии в умственном развитии человечества и переход к стадии научной»; «Настоящему философу свойствен вкус к потустороннему, к трансцендентированию за пределы мира, он не довольствуется посюсторонним».

Однако где же искать истоки «первородности и самостоятельности философского познания?»

Вот его ответ: «Философия не может начать с пустоты, с выключения философа из бытия. … Философу не удастся выведения бытия из познания, ему может удаться лишь выведение познания из бытия».

Как же при этом можно отрицать научную философию, коли именно наука, если пока не объясняет убедительно явления бытия, то хотя бы, объективно описывая, отражает их.

Оказывается не само бытие, а «… сопричастность философа к тайне бытия» решает этот вопрос и «… делает возможным познание бытия».

Естественно, как следствие сказанного: «Философия всегда, в сущности, питалась от религиозного источника».

Однако не только само бытие или научный источник не устраивает философов, но и религиозный источник тоже не устраивает их: «Трагично то, что философия не может и не хочет внешне зависеть от религии и что она истощается, удаляется от бытия, отрываясь от религиозного опыта»; «Философа не хотят признать свободным существом. Не успел он освободиться от подчинения религии, вернее, теологии и церковной власти, как потребовали его подчинения науке. Он освобождается от власти высшего и подчиняется власти низшего. Он сдавливается между двумя силами — религии и науки — и с трудом может дышать».

«Философия не есть наука, не есть даже наука о сущностях, а есть творческое осознание духом смысла человеческого существования»; «Философия не выносит стадности»; «Философия чужда большей части людей, и вместе с тем каждый человек, не сознавая этого, в каком-то смысле философ», таким образом, «философия не социальна, философия персональна» и в основании её по Бердяеву лежит вера.