Всеединство

Перелопатив море познавательной литературы, плавая, как рыба, в глубинах точных наук, разговаривая на «ты» с физикой, ты познаешь глубокое разочарование, поскольку так и не найдешь готового ответа на сокровенные вопросы: «Почему и зачем?», а только убедишься в том, что непреложные законы природы вовсе не вытекают из неё самой, она лишь подчиняется им, а наука лишь описывает явления природы, объясняя, как они происходят и, становясь в тупик перед вопросом: «Почему именно так?». Начального звена в цепочке причинно-следственных связей природных явлений наука не нашла, а без него это уже не цепочка, а обрывок от неё: ну какой смысл в сказке про репку без самой репки, когда все персонажи её от деда до мышки оказываются не у дел? Современная наука, не знающая Первопричины всех причин — это ещё вовсе и не наука, а технологический инструмент служения людям, смысл бытия которых, за редким исключением, заключён в ненасытном потреблении, а вовсе не в решении коренного вопроса: «Зачем живём?», отвечая на который глубокие умы вроде Л.Н.Толстого доходили до отрицания самой жизни, не находя в ней смысла.

Только познание Абсолютной Истины, как Первопричины всего сущего, раскрывает смысл любого бытия в бытие этой Абсолютной Истины.

Моя философия, конечно, для многих и многих моих современников утопична, поскольку наполнена романтикой любви и благотворения, вытекающей из духовно совершенного бытия Абсолютной Истины (Божьего бытия), бытия идеального, которое, конечно же, не может находиться в соответствии с реалиями нашего эволюционирующего земного бытия, находящегося пока ещё на поводке алчных страстей благополучия. Но, что же, как не идеал этого Абсолютного бытия определяет вектор эволюции?

«Каждый по сути своей есть то, — говорил русский философ В. Соловьев, — что он любит». Так что каждый живёт в том внутреннем мире, который он создал для себя и который ему нравится. И изменить этот мир не просто. Только вот создаётся он редко волей своей в процессе познания и самопознания, что само по себе — занятие не из лёгких, а, как правило, волей чужой, зомбирующей неразвитое, слабое сознание. Этот внутренний мир человека осознанно или неосознанно им, но всегда распространяет свою экспансию на мир внешний, поскольку человек — существо социальное. Результатом такой экспансии являются и социальные революции с их национализациями и приватизациями. Понимая, что революция лишь элемент эволюции, причём кровавый, я распространяю свою экспансию не штыком, а пером.

Эволюционирующий мир-это мир становления, мир развития, мир в основе своей дуалистический, в котором идёт непрерывная борьба за примат диаметрально противоположных понятий и ценностей, в котором единомыслие и инакомыслие — явления вполне нормальные и необходимые, находящиеся в более-менее стабильном обществе в некотором равновесии, а тотальное превосходство одного над другим порождает в незрелом общественном организме слишком уродливые формы бытия или хаос. В споре, говорят, рождается истина, так пусть в этом споре решающим аргументом будет разум, наделённый терпимостью и любовью, а не насилие со штыком и «булыжником».

Философ-это великий страдалец, пропускающий через свои оголённые совестью нервы в своё измученное видом людских страданий сердце, все бытие человечества.

Философ-это неутомимый путешественник земного и мистического мира, пьющий из родников мудрости и, не утоливши жажду, безжалостно разрушающий их, чтобы на руинах этих родников сотворить свой с извечной печатью незавершённости и с такой же судьбой, уготованной идущим следом за ним.

Господи, как же сладостно познание Истины и как одиноко и тягостно жить с Нею, видя, что к Божественной красоте Её равнодушны люди, поглощенные суетой земной жизни, и Она, как девушка на выданье, не может найти себе жениха, а ты, как отец, породивший и взрастивший Её, удивлён, опечален и терпелив в надежде на счастливую судьбу Её.

«Вера, надежда, любовь», — слова, греющие сердце и умиляющие его. Однако они являются весьма зыбким, ненадежным основанием для человеческого бытия пока смысла, вложенного в них, не коснется пытливый и трудолюбивый ум, без которого волшебные слова эти легко трансформируются под действием даже незначительных жизненных испытаний в свою противоположность — безверие, безнадёгу, ненависть.

Вера становится несокрушимой тогда, когда человек почувствует незримое присутствие Бога в этом мире через щемление в сердце своём при думах о Нём, при осмыслении тайных знаков Его, заключённых в событиях своей жизни и, наконец, через голос Его, голос Откровения, который не минует человека, если только он поймёт и примет к действию сказанное Христом: