Всегда в декабре

Джози держала руки в карманах, отчасти из-за холода, но в основном чтобы не стискивать их то и дело, наблюдая за тем, как посетители слоняются туда-сюда – бокал с вином она поставила на стол, чтобы не пить из-за нервозности. По инициативе Джеффри все студенты – двадцать один человек, включая Джози, – пригласили на так называемое «торжество» своих знакомых, которые и составляли большую часть публики, но были здесь, как знала Джози, и профессионалы. Ей с трудом верилось, что на стенах висели ее работы – люди смотрели на них, с любопытством разглядывали или толкали в бок друзей, обращая внимание на какую-то деталь. В другом конце помещения она увидела Джеффри, который подмигнул ей, стоящей сиротливо, и с кем-то заговорил.

Выставка была посвящена Эдинбургу. Им дали право самостоятельно выбирать объекты для съемок – людей, пейзажи, здания. Джози выбрала пейзаж – она с самого начала знала, что сделать нечто свежее и оригинальное будет непросто, но результатом осталась довольна и считала, что, как фотограф, безусловно, выросла. Для нее эти два с половиной месяца стали потрясающим временем, давшим невероятную возможность безраздельно заниматься тем, что она любила.

Увидев в другом конце помещения Биа, которая, судя по всему, получала огромное удовольствие от происходящего, и сейчас, стоя под фотографией двух женщин возле кафе, болтала с Джоном и Лорой, Джози улыбнулась. Ее согревала мысль, что друзья – здесь, что они потрудились приехать, а не отмахнулись от приглашения, как от чего-то глупого или неважного – ей это было нужно, чтобы собраться с силами, прежде чем она вернется в реальный мир, так ей порой казалось. Хотя все, кто пообещал прийти, уже появились, она нет-нет да бросала взгляды на дверь, всякий раз ощущая неприятный спазм в животе.

Хелен, Мемо и дед не спеша обошли помещение и вернулись к ней. Джози улыбнулась, когда Мемо обняла ее еще раз, обдав знакомым запахом табака и корицы.

– Это изумительно, моя девочка. – Мемо сжала ей плечо костистыми пальцами.

– Я так рада, что вы все приехали, – просияла Джози.

– А как иначе, дорогуша, – усмехнулась Хелен. – Разве ты чего-то другого ожидала? – Она была в своей стихии, попивая теплое белое вино, точно самое дорогое шампанское. – Похоже, мероприятие удалось?

Мемо погладила Джози по волосам, а дед неловко приобнял одной рукой – он никогда не умел выказывать чувства, но Джози видела, что он доволен и, когда они только пришли, задал кучу вопросов про разные фотографии, а это говорило о многом.

– Мы так тобой гордимся, – сказала Мемо.

Они ее всемерно поддержали, когда она сказала, что поедет на курсы. Мемо предложила оплатить ей проживание в Эдинбурге, но Джози отказалась – двум пенсионерам лучше потратить деньги на что-нибудь более важное, например на оплату счетов. Вместо этого она попросила их приехать на финальную выставку, а сама, как в юности, нашла временную работу официанткой по вечерам и выходным. Проживала она в квартире с двумя другими девушками, которых почти не видела, потому что практически не бывала там, а когда попадала в свою комнату, заваливалась спать. Такой измотанной – и счастливой – она себя не помнила.

Дед отрывисто закашлялся, и Джози встревожилась.

– Ты в порядке? – Он отмахнулся от нее, но она не отставала. – Простудился? У тебя есть прививка от гриппа?

– Да не переживай ты так, – ласково сказал он, когда кашель начал проходить. – Я крепче, чем кажусь.

Но это было неприятным напоминанием о том, что оба они старели, и от этой мысли у нее похолодело на сердце.

Мемо переключила внимание Джози, слегка сжав ей плечо.

– Мама и папа тоже тобой гордились бы, Джози.

– Я надеюсь.

– Само собой, – проворчал дед. – Они сказали бы, что ты смелая, раз пошла за своей мечтой.

– Малькольм был бы в восторге, – согласилась Хелен. – Его распирало от гордости, когда ты сама поехала на велосипеде, хотя это каждый ребенок может, а тут, когда ты у всех на виду, даже вообразить не могу, в каком он был бы восторге! – Она озорно улыбнулась Джози поверх бокала.

Джози в ответ улыбнулась им обоим, хотя на сердце было немного тоскливо. Вот бы родители были рядом, узнали, чем она занимается, каким человеком стала.

– Ты должна к нам приехать поскорее, – сказала Мемо, роясь в кармане юбки. У нее всегда были юбки с карманами, и это очень нравилось Джози. – Знаю, в Рождество ты занята, но потом.

– Обязательно, – пообещала Джози, пытаясь заглушить чувство вины. Старики ничего не сказали, но в глубине души, возможно, были обижены или уязвлены тем, что по возвращении из Нью-Йорка она поселилась у Хелен, а не у них. Хелен не стала задавать ей вопросы и сразу согласилась принять племянницу, но правда заключалась в том, что Джози претила мысль провести у деда и бабушки столько времени, пусть даже она и сознавала, что это трусость.

– Ладно, я выйду покурить, – сказала Мемо, и Джози нахмурилась.

– Не надо. Я думала, ты бросила.