Всего лишь сон

– Твою ж мать, – выругалась она и стала пятиться.

Толпа медленно наступала: мужчины, женщины и дети злобно улыбались, надвигаясь на Меган. Она быстро оглянулась: кругом были серые невысокие дома с узкими проулками между ними. Меган не стала ждать. Она побежала.

Сердце бешено колотилось. Снова бега, снова опасность, снова страх.

– Что здесь вообще происходит?! – кричала Меган на бегу, спрашивая у неизвестности.

Толпа что-то скандировала, а быть может просто кричала – было не разобрать. Но все бежали за Меган. Дома были похожи друг на друга, улицы были незнакомыми, к тому же явно не из современного мира. Как знать – может и вовсе не из привычного мира.

– Сюда! – послышалось откуда-то. Голос, как решила Меган, не принадлежал взрослому человеку. Она продолжила бежать, пытаясь понять, откуда и куда ее звали.

– Сюда! – снова услышала Меган, на этот раз ближе и отчетливее. Она подняла голову вверх: в следующем доме из окна выглядывала Анна, та самая девочка, которую Меган уже дважды видела в своих снах. И вот снова она, зовет ее, чтобы помочь. Или чтобы заманить в ловушку?

Времени на размышления не было. Меган забежала в старый деревянный дом и ощутила себя героиней вестерна.

– Скорее, Меган, они идут! – откуда-то сверху кричала Анна.

Меган увидела деревянную грязную лестницу и побежала по ней вверх, переступая сразу через две ступени. Попав на второй этаж, который больше напоминал заброшенный чердак, она увидела Анну.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она девочку.

– Я не знаю, – ответила та, – я проснулась в этой грязной комнате и услышала крики, выглянула в окно и увидела тебя и тех людей, которые за тобой гнались.

– И все еще гонятся, – перебила Анну Меган, – надо выбираться отсюда.

– Я знаю, где выход, – сказала девочка, взяла Меган за руку и повела к маленькой дверце в дальнем углу чердака.

– Откуда? – спросила ее Меган.

Девочка так серьезно посмотрела на нее и сказала:

– А разве имеет значение, откуда я это знаю? Я знаю. И все. Откуда знаю – не знаю, но я думаю, что это и не важно. За тобой ведь гонятся?

Логика в словах ребенка присутствовала, но разве Меган могла знать наверняка, что это – та самая девочка? Что, если это бугимен принял облик малышки? Меган отбросила эту мысль: демон не стеснялся представать перед ней в своем обличии. «Нет же! – пронеслась мысль. – Я ни разу не видела, как он выглядит. Может быть Анна – это и есть он? Но я не чувствую той вони».

– Ты идешь? – нервно спросила девочка.

– Да, иду, – ответила Меган, слыша, как приближается разъяренная толпа. Она не понимала, в чем виновата перед этими людьми, но знала, что любой толпой управляет хаос. Все, сказанное одним из участников этого хаоса, автоматически становилось неоспоримой правдой. Так было всегда и так будет. Поэтому Меган пошла за маленькой девочкой, которая открыла перед ней старую деревянную дверь, и они обе шагнули в неизвестность.

Как человек меняется? Как он меняется с течением лет? Меняется внешность? – определенно, да. Меняется его восприятие мира? – спорный вопрос. Меняются ли его цели? – да, если только он их ставит перед собой. Если человек плывет по течению, он уверен, что его цель – это спокойное плавание. Вот только это не цель и даже не средство достижения настоящей цели. Плыть может и кусок дерева, а сделать рывок и пойти против течения, чтобы в итоге добраться до берега, выбраться на него, построить на нем дом, из которого потом можно наблюдать за тем, как остальные продолжают плыть по течению бездумным бревном – это уже цель. И осознать ее необходимость – это полдела, решиться на ее достижение – вторая половина дела, достичь цели – это первая ступень к выходу на новый уровень: становление следующей, более значимой цели. И все заново. И все по кругу.

Тогда мы и меняемся. И внешность здесь уже не имеет никакого значения.

До недавнего времени перед Меган не было никакой цели. Она плыла по течению: работала, кормила кота, изредка виделась с подругой, по праздникам звонила родителям. Теперь она постоянно твердила себе каким-то новым для нее внутренним голосом: «Во мне ребенок, мать твою!». И это вынуждало ее ставить перед собой цели, пускай пока только в своем подсознании.

В тот конкретный момент цель была ясна: выжить.

Фильмы ужасов учат нас не доверять маленьким незнакомым девочкам, но ведь Анна – уже не незнакомый ребенок? И все же она просто ребенок, который почему-то связан с Меган тонкими переплетениями их снов. За дверью оказался парк, тот самый, в котором Меган однажды увидела пожилую женщину с собачками, в том самом, где на скамье они с Ником, как школьники, нацарапали свои инициалы, в том самом парке, где находилось то кафе, в котором они познакомились.

– Анна? – позвала она девочку, но той уже не было рядом. Возможно, место, в которое она шагнула, держа за руку Меган, было совершенно другим, возможно, это был парк, в котором она гуляла с родителями или и вовсе ее комната, а быть может она проснулась. Меган все еще держала левую руку так, словно та удерживает в своей ладони детский кулачок, но его там не было.