Всего лишь зеркало

Я бы порекомендовал всем любителям свободы и вольного, свободного, то есть ни к чему не обязывающего, трепа посмотреть, что стало с диссидентами после того, как они оказались в свободном обществе. Более узкомыслящих и просто глупых людей я не видел в своей жизни. Эти свободолюбивые люди оказались рабами своих представлений о свободе и свободном обществе – представлений, не имеющих ничего общего с реальностью. Они боролись с тоталитарным режимом ровно до тех пор, пока не стали жить припеваючи. А тот факт, что общество стало еще более не свободным, их перестал волновать. Собственно, никогда и не волновал. Не социализм они побеждали, и не капитализм насаждали; они просто мечтали о легком хлебе с маслом. Диссидентство – это способ решать личные проблемы под маркой борьбы за свободу.

Так возник миф о рабах, ставших героическими борцами за свободу. Что они понимают в свободе?

Каркас свободы – прочная арматура закона, добытого разумом человека. Свобода есть познанная необходимость. Ты свободен ровно настолько, насколько способен разглядеть флажки вокруг своей персоны, расставленные природой, социумом и своим же разумом. Флажки – это и есть границы твоей реальной свободы, превращающие ее в клетку. Свободный человек может жить только в клетке, изготовленной собственным разумом. Это значит, что такой человек свободен от необходимости быть диссидентом, от любого тоталитарного режима, от всех ваших мнений и заморочек. Сказать, что страна лишила тебя свободы – значит, спекулировать на свободе, значит, ничего не понимать в законах свободы и быть недостойным свободы. Диссидент – худшая разновидность раба. Поднесите зеркало истины к мурлу диссидента, и вы увидите рыльце в пушку в белых штанах. Если убрать зеркало – останется голое чувство протеста, типичное чувство раба, который хочет выглядеть свободным, но не хочет и не может быть им.

Я подошел к зеркалу, приготовившись увидеть в нем облик свободного человека, но мое отражение показалось мне растерянным и нерешительным. Вот почему я, в пику отражению, решительно набрал номер телефона Светланы. Долго никто не брал трубку, а потом запыхавшийся женский голос (тот самый очаровательный и жизнерадостный, с которого началось мое знакомство с окружением Алика), отфыркиваясь, поинтересовался, какого черта так долго звонить, если никто не берет трубку. Скорее всего, никого нет дома, верно? Или не хотят поднимать трубку, что в принципе одно и тоже. Значит – свободен. Это ты, Бусел? Зачем так невежливо молчать, прикидываясь валенком?

– Но вы ведь дома, – сказал я. Монолог в стиле потока сознания меня слегка ошеломил. – Здравствуйте.

– Случайно. Здравствуйте. И я только что вышла из ванной. Можно сказать, вы меня оттуда вытащили. С меня стекают капельки воды. Кстати, кто вы?

– Я не Бусел, я…

– Так-так. Я знаю, кто вы. Светлана мне рассказывала о вас. Она пребывает в восторге. Что вы такое сделали с бедной женщиной, мужчина? Судя по голосу, в вас что-то есть. От вас можно ожидать чего угодно.

– Наверное, надо дать вам возможность одеться. А я бы пока поговорил со Светланой.

Я решил начать с вежливости – не самый удачный прием с точки зрения моей теории флирта. Скорее, наоборот. Но ведь я и не собирался флиртовать.

– Светланы нет дома. Я уже успела накинуть халат, не волнуйтесь.

– Какого цвета халат? – поинтересовался я потому, что, мне казалось, от меня ждали этого вопроса. Это тоже была своего рода вежливость.

– Вам интересно?

– Пожалуй.

– Желтого. Замечательный халат турецкого производства. Мягкий. Ведь я этого достойна…

– На вас халат желтого цвета, и вы… сидите?

– Нет, я стою перед зеркалом, и халат распахнут. Мне некого стесняться. И, между прочим, нечего. Все на месте.

– Вы, конечно, пользуетесь дорогой косметикой?

– Само собой.

– И что отражается в зеркале?

– Красивое женское тело, едва прикрытое халатом. Молодое и дьявольски соблазнительное. А что бы вы хотели увидеть в зеркале?

– Даже не знаю. Мое зеркало отражает угрюмую физиономию.

– Нет, нет, так не годится. Если вы разденетесь перед своим зеркалом, я расскажу вам, что начинает происходить в моем.

– Что же?

– Но вы еще не разделись…

– Мы с вами не слишком спешим, Маргарита?

– Откуда вы знаете, что это я?

– Мне тоже о вас рассказывали.

– Света? Не поверю.

– Нет, не Светлана.

– Эта драная блондинка? Клевета. Не верьте ни одному ее слову.

– Чему же мне верить?

– Своему желанию. Верь жажде своей, будь самим собой.

– Это может далеко нас завести…

– И глубоко… Перед моим зеркалом стоит женщина, на которой уже нет никакого халата.

– И что она делает?

– Трудно сказать… Глаза ее закрыты.

– Что делает ее правая рука?

– Это надо видеть. Легкий разврат. Я бы с удовольствием пригласила вас туда, где находится моя правая рука. Там мягко и тепло. А вы… Что делаете вы?

– Стыдно сказать.

– Скажите, бессовестный мужчина.

– Я не думал, что это может доставить мне удовольствие.

– Мне хорошо, мне уже очень хорошо. Мои увлажнившиеся лепестки… Я хочу, чтобы ты вошел в меня…