Всей нечисти Нечисть

– Валимир, – вмешался Виткас. – Ты сам говорил, тебе нельзя наперед говорить, чтобы вампиры не прознали. Сглазить боялись. Но ведь не со зла. А если бы Его Величество догадался? Он же вооружен! Мы решили на этот раз не рисковать. Мы не только тебе, мы никому не говорили, даже Бабелю. И те десять не все знают, только четверо. А шестерых Макс уговорил освободится ото всех, захватить ковер и вернутся домой раньше всех, но прежде заглянуть в одну пещерку, в которой золотишко их дожидается.

– А Маня? Она, разве, не убрала Проклятие? И Зов? – напомнил Сеня.

– Убрала… Убирает, – Валимир колебался, именно так он бы и поступил на месте Виткаса и Ивана, но сердце говорило другое. – Но ее понимание идет в землю, а сознание Его Величества не принимает. Теперь они борются друг с другом, как два Царя. И один Царь постоянно строит ковы, обновляя Проклятие. То, что вы видели. это не для него, а для Мани. Писание учит: «Не пожалей и возненавидь душу, если хочешь получить Царствие Божье и вечную жизнь в придачу». Они знают, что все убийства будут давить на нее. Только если она знает и смогла расшифровать послания, снимается такое иго. Боль ушла, но и раньше он не чувствовал боли. И Зова, скорее всего, уже нет, но наслаждение – самое яркое воспоминание, и он помнит о нем, может быть, уже не каждую минуту, но помнит. Он утвердился в своей ненависти – она у него осознанная, и он утвердился в своей верности к Ее Величеству, и будет цепляться за нее. Это вампир – самый настоящий вампир, который пробыл вампиром так долго, что уже не сможет жить, как человек.

– Господи, какой кошмар мы пережили! – ужаснулся Малек. – Сам себе не верю, что живым остался…

– Вот за то, что Адам убивает Еву, а Ева Адама, стоит кому-то поманить яблоком, нас и выставили из Рая. Человек сам в себе становиться и добро, и зло. Я столько раз думал об этом, когда понял, что проклят той, которую мы с кормилицей хотели проклясть.

– Валимир, ты бы не нравился мне вампиром, а человек ты… – Виткас осмотрел Валимира с головы до ног и обратно, – очень даже ничего! Интересно, сколько же было на самом деле людей, а сколько оборотней?

– Много, – угрюмо сказал Сеня. – Они же нас на жратву брали. Гнали, как скотину. У нас четверо отравились домашней колбасой, поели-попили, а после ужина всех четверых полоскать начало. Смотреть было жалко. Чай у них сразу вышел. Им ночью еще хуже стало, и ну всех будить, чтобы активированный уголь дали. Ну не самим же в чужой рюкзак залазить. А ребята оказались накаченные непонятно чем, так мы узнали про отраву, которой нас поили, а потом увидели… и этот ужас повторялся каждую ночь.

– Я тоже, когда Виткаса увидел в таком состоянии, от страха чуть в штаны не наложил! – поделился Валимир.

– А мы не сразу ребятам поверили, но странно, спим ночью все, а люди пропадают. Тревогу забили, стали смотреть, че почем, и отчего сон у нас такой крепкий. Тут мы и въехали, что это за экспедиция, да только смекнули, что многие об этом знают и охраняют нас. Люди не все спали, многие видели и молчали. А самое страшное, что для них это было вроде тотализатора… Ставки ставят, кричат, пытают, вытаскивают из палаток… – Сеня сжал кулаки, на глаза его навернулись слезы. – Многие из нас пытались бежать, так нам их кости приносили и одежду: вот, мол, звери разорвали… Я им отомщу! – произнес он с отчаянием в голосе. – Я им всем отомщу! Достану меч, как у Мани, самих их достану, научусь всему и отомщу.

– Им за нас отомстили уже, – Валимир положил руку на его плечо, успокаивая. – Давайте лучше подумаем, как нам Дьявола изловить и под плиту заглянуть! У меня впереди два дракона, которые будут зады себе рвать, чтобы меня извести. Не сегодня-завтра они за мной побегут, а я не знаю, что мне сделать, чтобы ключ найти и как сломать. Судя по количеству голов, от меча дракон не умирает. И вот еще что, когда Маня открыла города, и достала свитки, никто не знал, что они есть, а теперь все знают. Дадут нам их взять-то, чтобы ключи достать? Так что, наши шансы завалить дракона равны нулю. А как меч может в человеке лежать? Там под плитой может быть что-то такое, что нам поможет, а без Дьявола нам туда не залезть, или залезть, но подсказка какая-то должна быть. Впору слезу пролить.

– А это не он, ходит тут, весь из себя никакой. Молвит что-то, а я не слышу… Носом ткнет, а там как раз то, что надо… Черный, в плаще и с тростью, – задумчиво пробормотал Иван. – Я решил, что у меня глюки от недостатка кислорода, решил пока не говорить. Или от травки какой, которую мы едим.

На Ивана уставились с изумлением.

– А что ж ты молчал? – рассердился Валимир.

– Я тоже, – вдруг признался Малек, слегка покраснев. – Он меня утром будит. Крикнет: вставай! А мне лень. Так он меня под зад пнет! Не больно, скоро проходит. Или скажет, когда зубы чищу: «У тебя, Малекан, в зубе крошка осталась…» Только почему-то я его не вижу.

– Это в его стиле издеваться над человеком! Он нам носы подтирает! – разозлился Валимир. – Я его тоже видел, но не здесь.