Вселенная русского балета

Провожая бойцов на войну, Лепешинская говорила напутственные речи. Оратором она была красноречивым: у нее получалось по-женски темпераментно и тепло. Но как-то из толпы крикнули: «Товарищ Лепешинская, вы бы лучше станцевали!» Откуда-то появился аккордеон, заиграла музыка, и Ольга стала танцевать все подряд – «Русскую», «Яблочко», грузинский танец, украинский танец… Сколько она танцевала – не помнит, бесконечно. Постепенно пришло понимание: когда идет такая страшная война, «товарищ Лепешинская» должна служить фронту своим искусством.

Ольга Васильевна была в числе первых, кто отправился на фронт в составе фронтовых бригад. Из ее воспоминаний того времени: «Когда приехали на Курскую дугу и выступали перед войсками Степного фронта (они тогда освободили Харьков), вот что случилось. Пока добирались до землянки командующего фронтом Жукова, промерзли до нитки. Жуков приказал немедленно отогреть и накормить борщом. Какой же это был борщ! Без мяса, конечно, но – настоящий! И вот, сытые, мы расселись рядом с командующим. И тут Козловский (он был в моей бригаде) впервые спел новую песню “Темная ночь”. Жуков заплакал. Его подчиненные оторопели – таким они видели его впервые. Да, мы выступали все вместе: мои друзья из театра, певица Барсова, танцовщик Асаф Мессерер, и с нами в агитбригаде – замечательные Мария Миронова и Александр Менакер, Райкин и Шульженко».

Всю войну, не жалея ног, Лепешинская танцевала без устали перед бойцами, танцевала и на передовой, и в госпиталях – где только придется.

Чтобы понять, что значило для балерины танцевать, где придется, сделаю маленькое отступление. Для классического танцовщика очень важен пол. Пол бывает мягкий и жесткий, сцена – прямая или покатая, и малейшие перемены, скажем, во время гастролей, наносят большой вред балетным ногам; некоторые даже отказываются танцевать на жестком полу, потому что берегут суставы. Но я говорю о современных танцовщиках, а когда шла война, не приходилось выбирать. Действительно, танцевали, где придется. Чаще всего – на голой земле или на двух составленных грузовиках с опущенными бортами. И на этой импровизированной сцене умудрялись не просто танцевать, а танцевать на пуантах. Уж очень хотелось доставить радость бойцам, чтобы они хоть на секунду отвлеклись от страшных военных будней. Лепешинская вспоминала: «Нашими софитами было небо, вместо колонн – высокие тополя, а зрители – солдаты, сидящие на плащ-палатках. Я ввинчивала носок в землю, и через рытвины, ухабы, кусты прыгала на руки партнеру». Ее партнерами были Гусев, Преображенский, Габович, Ермолаев… Никаких денег за концерты артисты не получали – все заработки шли в фонд обороны. Ольга Васильевна бережно хранила телеграмму Сталина, в которой говорилось, что на деньги, которые артисты Большого театра заработали ценой своего здоровья, подчас рискуя жизнью, был построен самолет. Также у нее остались благодарственные письма от маршалов Конева, Василевского и Жукова.

В октябре 1941 года работники Большого театра вместе с семьями были эвакуированы в Куйбышев, где провели почти два года. Лепешинская в перерыве между поездками на фронт приезжала туда, чтобы выступить на сцене Дворца культуры, где шли спектакли Большого. Специально для нее выдающийся хореограф Леонид Якобсон поставил номера «Охотник и птица», «Жмущая туфля» и «Слепая», которые очень быстро стали хитами концертных программ. Талант Лепешинской превратил эти номера в маленькие спектакли, она была невероятно убедительна в каждом из них. В «Охотнике и птице» у зрителей создавалось полное ощущение, что они видят трепещущую, испуганную птицу, а в забавном номере «Жмущая туфля» Ольга с юмором изображала девушку, которая вынуждена танцевать в очень неудобном для нее башмачке. Миниатюра «Слепая» была грустной, и Лепешинская невероятно тонко сыграла этот трагический образ. Она не знала, что этот танец станет для нее пророческим. Там же, в Куйбышеве, Лепешинская исполнила любящую и верную Ассоль в премьере балета «Алые паруса», который поставил Асаф Мессерер (во время войны он возглавил балетную труппу).

Девятого мая 1945 года Лепешинская выступала в Варшаве перед солдатами-победителями. А на следующий день она получила телеграмму от хореографа Большого театра Ростислава Захарова: «Ставлю на Вас “Золушку” в Большом. Немедленно приезжайте. Захаров». Спустя полгода, в ноябре 1945 года, Ольга Васильевна Лепешинская выпорхнула на сцену Большого трогательной Золушкой. Это был замечательный спектакль – красивый, яркий, праздничный. Но самое главное – он был своевременный. Уставшие после войны люди нуждались в сказке, которая так хорошо заканчивалась. За «Золушку» Лепешинская получила свою вторую Сталинскую премию.