Вселенная русского балета

Ольга Васильевна оказалась в больнице и там познакомилась с удивительным, тонким человеком – писателем Михаилом Пришвиным. Он сыграл очень большую роль в ее жизни, несмотря на то что их общение длилось всего несколько месяцев (это были последние месяцы жизни Михаила Михайловича). Его забота, их ежедневные длительные беседы в буквальном смысле подняли Ольгу на ноги. Открывалась дверь, входил Михаил Михайлович, садился на краешек постели, и они начинали разговаривать о жизни, о природе, о литературе. Он называл ее очень ласково – Капелька. В своем дневнике Пришвин записал: «Познакомился с Лепешинской, сломавшей себе ногу на балете “Красный мак”. Я принял ее за девочку, сломавшую ногу на танцах, а оказалось – это балерина». И чуть позже: «Лёля очень милая, сама Капелька, глаза сверкают, как льдинки в горах. А в душе, как видишь ее, начинается оттепель, и кажется, будто она была всегда». Самое ценное и дорогое – писатель открыл Лепешинской веру. Ей, коммунистке, он рассказывал о Боге, учил молиться (хотя потом она скажет, что Бога обрела в Риме, в соборе Святого Петра, когда увидела знаменитую «Пьету» Микеланджело). Дальше Лепешинская пойдет по жизни с глубокой верой в душе.

После больницы и курса реабилитации Ольга Васильевна снова вышла на сцену к своему зрителю – к поклонникам, которые не пропускали ни одного ее спектакля. Она снова в строю, она – балерина. Да и женское счастье вроде бы улыбнулось ей. На одном из приемов в гостинице «Советская» Лепешинская познакомилась с генералом Алексеем Антоновым. После приема новый знакомый предложил подвезти. На улице шел дождь, и она сказала:

– Мне надо на дачу.

– Хорошо. Поедем на дачу, – согласился генерал.

По дороге Ольга вспомнила, что ей надо вернуться в Москву. Развернулись и поехали обратно. Прощаясь, обменялись телефонами. Но на следующий день Антонов не позвонил. Она ждала… На второй день он тоже не позвонил. Не позвонил ни на третий, ни на четвертый день. А она все ждала.

Антонов позвонил на пятый день. Стали встречаться.

Алексей Иннокентьевич Антонов покорил сердце балерины. Иначе и быть не могло. Импозантный красавец высокого роста, эрудит, знающий несколько языков, и маленькая хрупкая женщина – эта пара прекрасно смотрелась вместе. Они поженились, но счастье было недолгим – в 1962 году генерал скоропостижно скончался. Во время похорон у Кремлевской стены от горечи утраты Лепешинская потеряла зрение (помните миниатюру «Слепая»?). Это были трагические дни, и огромную поддержку Ольге оказала Галина Сергеевна Уланова.

Начиная с сороковых годов, когда Уланова пришла в Большой театр, они занимали одну гримерку, их столики были рядом, но при этом две ярчайшие звезды оставались только коллегами. Ольга обращалась к Улановой по имени-отчеству и на «вы», а Галина Сергеевна называла ее «Лёша» и на «ты». Их судьбы шли параллельно: похожий репертуар, в 1941 году они вместе получили первую Сталинскую премию – за выдающиеся достижения в области балетного искусства, в один день им было присвоено звание «Народных артисток СССР» (в 1951 году). Однажды Галина Сергеевна подарила Лёше свою фотографию, на которой она сидит в плетеном кресле на отдыхе в Серебряном Бору. На обратной стороне была надпись: «Москвичке Ольге Лепешинской от ленинградки Галины Улановой». Этой фотографией Ольга Васильевна очень дорожила, она всегда стояла в ее доме на видном месте. Они относились друг к другу с большим уважением, но не более, – до того страшного момента, когда Лепешинская потеряла всё: мужа, зрение…

Как жить дальше? Галина Сергеевна в этой ситуации проявила себя совершенно невероятно – она в прямом смысле взяла опеку над Ольгой. Когда зрение частично восстановилось, Уланова приезжала в театр заранее и ждала, пока машина привезет Лёшу, встречала ее, брала под руку, вела в гримерную. Там усаживала, помогала переодеться в балетную одежду, садилась перед ней на колени и помогала завязать тесемки балетных туфель. Потом под руку вела в класс, подводила к станку, вставала рядом, и они начинали заниматься. После урока Уланова под руку провожала Лепешинскую в буфет, они пили чай и разговаривали.

Только тот, кто знает, насколько у балерин жесткий график, может представить, чего это стоило Галине Сергеевне. Утро балерины расписано по минутам, и нужно сосредоточиться на себе самой – рассчитать время прихода в театр, время на то, чтобы разогреться и подготовиться к уроку, затем урок, затем нужно отдохнуть перед репетицией. В этом нет никакого эгоизма – балерина должна думать о себе, этого требует профессия. А Галина Сергеевна посвятила себя Лепешинской, и длилось это долгое время, пока Лепешинская не оправилась от жизненного удара.

Наверное, самое ценное – это человеческое участие, которое было так необходимо Ольге. Уланова убеждала, что сорок семь лет – это не возраст, и Лепешинская просто обязана выйти на сцену. Она вливала в Ольгу жизненные силы, помогала ей выбраться из тяжелого душевного кризиса.