Вселенная. Вопросов больше, чем ответов

И, возможно, главное: по какой причине собственное вращение этих планет разительно отличается от того, что демонстрируют нам Земля и Марс? Ведь Марс в смысле собственного вращения вполне «добропорядочен»: марсианские сутки лишь на полчаса длиннее земных, а наклон экватора к орбите тоже немногим от­личается от земного. В то время как для Венеры наклон эквато­ра к орбите составляет 177,4 градусов, т. е. Венера вращается в обратную сторону, противоположную своему движению по ор­бите.

С чем связаны эти обстоятельства? Не с тем ли, что первона­чально Меркурий был спутником Венеры, а потом «сбежал» от нее в результате какой-либо космической катастрофы или сум­марного действия приливных сил Венеры и Солнца? Или же обе эти планеты формировались независимо более или менее на своих нынешних орбитах и обе на заре своей жизни испытали столкновение с крупными планетоидами? Вопрос пока далек от ясности.

Что не должно нас сильно удивлять, так это беспрецедентно горячая и плотная атмосфера Венеры. Высокая температура (до 735 К) объясняется парниковым эффектом. Казалось бы, чем выше температура, тем быстрее молекулы и тем труднее планете удержать их, не позволив диссипировать (улетучиться) в косми­ческое пространство. Однако гравитации Венеры на это хватает. На Венере, как и на Земле, атмосфера — продукт дегазации маг­мы. Вулканические газы на Земле на три четверти состоят из во­дяных паров, и, соответственно, громадная часть вулканических газов осела на Земле в виде воды — отсюда наши океаны и жизнь, включая нас с вами. Если мы (умозрительно, конечно) прибли­зим Землю к Солнцу настолько, что земные океаны выкипят, то Землю окутает атмосфера большей массы, чем на Венере. Часть ее будет потеряна, но остатка хватит, чтобы образовать вокруг Земли газовую оболочку плотностью того же порядка, что на Венере. Разумеется, земная и венерианская атмосферы будут от­личаться химическим составом (на Венере почти нет воды, кото­рую, по-видимому, вымело излучением протосолнца за пределы

64

— Ближайшие окрестности —

венерианской орбиты еще до формирования планет, зато очень много углекислого газа), но это уже частности.

Иное дело Марс. Нет никаких сомнений в том, что тектониче­ские процессы там шли еще в относительно недавнем прошлом, о чем свидетельствует, например, самый крупный вулканический конус в Солнечной системе, и дегазация магмы происходила там точно так же, как на Земле и Венере. Но Марс слишком легок, чтобы удержать вокруг себя плотную атмосферу. Ее давление у поверхности Марса в 170 раз меньше атмосферного давления у поверхности Земли на уровне моря. Возможно и даже вероятно, что в прошлом марсианская атмосфера была несколько плотнее и допускала существование жидкой воды, заполнявшей доволь­но протяженные водоемы. На эту мысль наталкивают рельефы, похожие на береговые линии, и извилистые линии, трактуемые как глубоко врезанные русла водотоков. Хотя, возможно, по­следние образовались сравнительно недавно вследствие таяния подпочвенных льдов.

Вода на Марсе есть, это не вызывает сомнений. Полярные шапки Марса состоят преимущественно из водяного льда, «при­пудренного» твердой углекислотой. Это не что иное, как газы, вымороженные из атмосферы и осевшие на поверхность в виде снега и инея. Толщина полярных шапок очень незначительна и во всяком случае не превосходит толщины сезонного снежного покрова в какой-либо засушливой области Земли. Особенно ве­лика и красива южная полярная шапка, в противостоянии легко наблюдаемая в самый скромный телескоп. Когда в южном полу­шарии наступает весна, полярная шапка быстро тает, а ее грани­ца отодвигается к полюсу со скоростью бегущего человека.

Вопрос о жизни на Марсе еще и теперь остается актуальным, но теперь ее ищут на микроуровне, и даже не столько ищут жи­вые микроорганизмы, сколько следы их жизнедеятельности в да­леком прошлом. А сколько беллетристики, научно-популярной и даже научной литературы было написано с уверенностью: на Марсе непременно есть жизнь! Господствовавшее в XIX веке убеждение, что Солнце понемногу гаснет, приводило к логично­

65