Всем стоять на Занзибаре

– Непременно пойдите. Но обязательно следите, чтобы вам ни в коем случае ничего не подсунули. Слышали про вчерашнее? Кто-то помазал перила кафедры в соборе препаратом под названием «Истина или последствия», и всеми уважаемый епископ наговорил своей пастве весьма неклерикальных вещей.

– Как будто нет.

– По основным каналам это не крутили, надо думать, они поддались давлению общественных групп. Но такое имело место, и, по рассказам очевидцев, тот еще был спектакль. Не позволяйте, чтобы то же случилось и с вами, вот и все. Утром вам позвонят, чтобы известить о каких-то финансовых проблемах в компании, акциями которой вы якобы владеете, и это будет причиной вашего отъезда. Поводом для вашей задержки станет очаровательная терка, ночи с которой, с сожалением признаю, для вас не запланированы, но она послужит весьма убедительным алиби для любого, кто летает по прямой орбите.

Сержант Оден усмехнулся себе под нос.

– Вы хотите сказать, что я уезжаю надолго? – спросил Дональд.

– Не знаю. – Допив свой кофе, Делаганти встал. – Однако такова программа, и не я ее составил. Надо думать, в Вашингтоне есть полный компьютерный анализ.

– Но не могли бы вы хотя бы сказать мне… – Из подсознания всплыла полузабытая фраза, как пузырек от гниющей водоросли со дна стоячего озерца: – Это полевое задание?

– О да! – Делаганти как будто удивился. – Я думал, ваша лингвистическая специализация это подразумевает. Ведь у вас ятакангский, так?

– Меня пошлют в Ятаканг? – Дональд сам не заметил, как, сжав кулаки, чтобы не дрожали руки, вскочил на ноги. – Но это же абсурд! То есть я всего лишь прошел ускоренный лабораторный курс десять лет назад и…

– Лейтенант, – с опасным нажимом произнес Делаганти, – вам не стоит волноваться, способны ли вы выполнить это задание. Вас сделают способным.

– Что?

– Сделают способным. Полагаю, вы сталкивались с коммерческой рекламой процесса под названием «опустошение»?

– Кажется, да. Но какое это имеет отношение?..

– Мы опустошаем-таки людей. И это работает. Если под рукой нет никого, пригодного для данного задания, мы берем самое близкое, что есть, и обрабатываем, пока не получим то, что нам нужно. Не волнуйтесь, вы справитесь… При условии, что это задание вообще в человеческих силах. Подумайте об этом и расслабьтесь. Но, наверное, и транк тоже пососать не мешает.

Делаганти махнул своим шестеркам. Френч протянул запечатанный официального вида конверт Дональду, который взял его непослушными, онемевшими пальцами, после чего все разом пробормотали «до свидания» и вышли, а он остался стоять, чувствуя себя совсем маленьким и напуганным и жалея, что ему не удалось умереть.

Некоторое время спустя он оправился настолько, что стал думать, как бы подстроить так, чтобы кто-нибудь на вечеринке подсунул ему немного препарата, от которого предостерегал Делаганти.

Прослеживая крупным планом (12) Если не можешь одолеть, помой и побрей

«БЬЮТИК» кричали спроецированные лазером слова, а ниже тоже лазером – но ах как скромно! – было выведено имя «Гвиневра Стил». Позади вывески, показывая, что любая гостья может смело рассчитывать на самое пристальное внимание к себе, блондинка, брюнетка и рыжая поджидают «вас, и только вас, мадам». Каждая красотка – безупречный продукт искусства «Бьютиков», изысканно окосмечена до последней молекулы, сияет и искрится, отполирована даже не как бриллианты, а как детали, вставляемые в Салманасара, где никаким шероховатостям не место. Их одежда скрывает только те части их тел, где исходный, попавший в руки косметологов материал оставлял желать лучшего.

Рядом с ними топчется лощеный малый, наряженный в лучших традициях художников Латинского квартала 1890-х: на левое ухо надвинут мятый берет, свободная блуза, огромный яркий бант на шее и сужающиеся книзу клетчатые панталоны, заправленные в казаки. Из уважения к изначальному образу, под какой он подделывается, на подоле блузы три-четыре артистических мазка, которым полагается изображать пятна краски, но они решительно символические. Он столь же стерильное творение дизайнеров, как красотки слева от него.

Снаружи видна только перегородка, которая отделяет салон от низменной улицы и вдоль которой выстроились красотки. Ее хамелеоновохромовая поверхность переливается множеством красок, оттеняющих их костюмы.

Он вошел внутрь, с небрежным весельем думая о том, как скоро с них слезут эти энергичные и восторженные маски.

Гвиневра почувствовала дурное еще до того, как кто-то успел ее предупредить. Обычно от салона исходило особого рода негромкое гудение, переменчивый, но никогда не смолкающий шелест, сопровождавший мягкую музыку для релаксации, которая сочилась из десятка скрытых динамиков. Но сейчас в этот шелест вкралась фальшивая нота; прислушиваясь, она подняла глаза от списка последних приготовлений к сегодняшней вечеринке.