Всем стоять на Занзибаре

ВКУСОВЫЕ ОЩУЩЕНИЯ: вероятно, станут наибольшим успехом вечеринки, никаких «отверток», никаких «кабриолетов» и напитков-однодневок, вместо них – карта фантастических коктейлей по рецептам, выкопанным из 1928-го и специально запрограммированным в робобары. Лонгдринки вроде «Девичьей радости» или «Услады грудей» должны понравиться хотя бы за забавные и глупые названия. Еще – экзотические блюда. Выпадают из периода, но совершенно неизбежны. Щедрые запасы антиалка, рвотного и препаратов, снимающих побочные эффекты самых распространенных стимуляторов: ягинола, мозголома и триптина. Да, они на тематической вечеринке недопустимы, да, они слишком современные, слишком уж этого века, но народ заявится, закинувшись каким-нибудь из них, а то и всеми сразу.

Пфф?.. Готова поклясться, это «Катафалк» от «Диор»! Где, скажите на милость, она его выкопала? Его уже двадцать лет как нет в продаже! Надо обязательно ее спросить, если я их распознала, значит, по времени отношусь к…

НАРЯДЫ И ТУАЛЕТЫ: самая невероятная, самая феноменальная коллекция, собранная под одной крышей за это поколение, если, конечно, не считать зал Генеральной Ассамблеи ООН.

На этой девице Сосколпачки®. Кому, как не мне, их распознать? Фанты назначать рановато, но начало будет отличное, превосходное. Что-нибудь мягкое – в конце концов, это ведь один из моих продуктов, – но достаточно убедительное, чтобы все поняли: со мной шутки плохи. Одну минутку, девица? Но это же не терка! Ну вот, чувак сам нарвался, правда? Ух ты!

1969: хозяйка в туалете из полихлорвинила, самое близкое к по-акулье обтекаемому механическому стилю сегодняшней моды, к сожалению, под него пришлось надеть еще и обязательные для данного года, но плохо сконструированные и довольно неудобные бюстгальтер и чулки с подвязками. Это открытие она сделала слишком поздно: костюм она получила и примерила, лишь когда до начала оставался какой-то час, и уже поздно было что-то менять. Но хотя бы глянцевая поверхность предвещала 2010-е: ей была ненавистна сама мысль о мехах, бархате или еще какой ткани с грубой фактурой, в которые втискивали себя женщины.

– Душечка, триллион лет вас не видела! На вас просто потрясающая оснастка… в ней ходила ваша бабушка?

19??: Норман Хаус в парадном угольно-черном смокинге с настоящей крахмальной рубашкой и белой бабочкой, даже ботинки из отвратительного материала под названием «лакированная кожа» – стопроцентно аутентичные, если судить по трещинам. Гвиневра наградила его ядовитой улыбкой за то, что он не дал ей повода для немедленной атаки, и пожалела, что в этом мрачном одеянии он выглядит бесспорно великолепным.

– Вы хотите сказать, это действительно табак? Сигареты из той дряни, от которой столько людей заболели раком? Обязательно надо попробовать, дорогая… Мои родители никогда такого не курили, а я, кажется, вообще никогда его не видела.

1924: Саша Питерсон в спадающем мягкими складками коктейльном платье из полупрозрачного шифона; платье спускается почти до колен, но сзади разрез от ворота почти до талии, и в целом оно производит то старомодное впечатление, которое называли «элегантность». Гвиневра спросила себя, что думали модельеры тех времен о возвращении к более естественному виду, и пожалела, что вообще затеяла эту паршивую вечеринку.

– Ну, если мне нельзя «отвертку», то чего, скажите на милость, мне выпить? О, дайте мне тогда бурбон со льдом – думаю, это можно? Ну правда, если при дворе императора Нерона были охлажденные напитки, то не могло же их не быть в прошлом веке?

1975: Очень молодая терка с прекрасной грудью в крохотном нейлоновом топе поверх мини-саронга. Тут ничего не поделаешь: любая девушка, недавно обнаружившая, что ее тело привлекает мужчин, откроет его до любого допустимого предела.

– Нам даже нельзя говорить о реальных событиях? Откуда мне знать, о чем говорили на вечеринках в прошлом веке! Я тогда была слишком маленькой, чтобы на них ходить.

1999 и едва удерживается в хронологических рамках: Дональд Хоган в на диво антикварного вида коричневом с зеленым комбинезоне со спиральной молнией, начинающейся у правого колена и обходящей тело дважды до левого плеча. Лицо красное, по всей видимости, что-то его встревожило, но делает вид, будто это от того, что если бы Норман не вспомнил заказать ему хоть что-то имеющееся в агентстве проката, ему пришлось бы явиться в единственном повсеместно допустимом костюме – собственной коже.