Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

Совершенно иным было поведение Гая Клавдия, не боявшегося обострения отношений с пунийцами, поскольку он выполнял задачу, поставленную римским правительством, которое уже приняло решение об овладении по меньшей мере частью Сицилии, несмотря даже на возможную войну с Карфагеном. Потерпев неудачу при первой попытке переправить войска в Мессану, военный трибун вскоре вновь решил воплотить задуманное, ограничившись на этот раз одним кораблем, но с крупным отрядом легионеров на борту. Одиночное судно, в отличие от военной флотилии, не привлекло должного внимания карфагенской эскадры, что позволило Гаю Клавдию снова оказаться в городе, однако теперь уже с существенной военной поддержкой, силы которой были, видимо, сопоставимы с засевшим в цитадели пунийским гарнизоном. Продолжив диалог с сочувственно отнесшимися к нему мамертинцами, римский военный трибун потребовал прилюдных переговоров с Ганноном и предложил ему явиться на общее собрание. Карфагенский военачальник согласился, что стало его последней роковой ошибкой. Захватив Ганнона в плен, римляне при поддержке мамертинцев вынудили его отдать карфагенскому гарнизону приказ покинуть Мессану и увести из пролива пунийскую эскадру. «Мамертины, – сообщает Полибий, – частью угрозами, частью хитростью вытеснили уже карфагенского военачальника из кремля…» и передали город римлянам (Polyb. I, 11, 4).

Лишь после потери Мессаны, в которой теперь обосновался римский отряд под командованием Гая Клавдия, карфагенское правительство осознало масштаб опасности. Добровольно покинувшего город Ганнона распяли на кресте, обвинив его в сдаче акрополя «по безрассудству и трусости» (Polyb. I, 11, 5), а в Сицилию направили крупную армию под командованием его тезки – Ганнона, сына Ганнибала. Из локального противостояния за контроль над отдельным, пусть и стратегически важным городом, римско-карфагенский конфликт окончательно перерос в полномасштабную войну. Из Лилибея, ставшего удобной оперативной базой, Ганнон направил свои сухопутные войска к Мессане, а флот расположил у мыса Пелориады на северо-восточной оконечности Сицилии (современный поселок Торре-ли-Фаро) с целью блокировать Мессинский пролив и не допустить переправы на Сицилию основных сил римлян. Одновременно карфагенский полководец лично «отправился в Акрагант и укрепил его крепость, а затем убедил граждан, которые всегда были дружественны к карфагенянам, стать их союзниками» (Diod. XXIII, 1, 2).

Прибытием пунийского войска поспешил воспользоваться правитель Сиракуз Гиерон, стремившийся покончить наконец с ненавистными ему мамертинцами и потому заинтересованный в изгнании римлян из Мессаны. Договорившись о совместных действиях, Карфаген и Сиракузы, заключив союз, приступили к совместной осаде Мессаны. Небольшой отряд трибуна Гая Клавдия вместе с мамертинцами оказался надежно заперт в городе – с моря его блокировал мощный карфагенский флот, на суше обложили занявшие позиции у Халкидской горы сиракузские войска Гиерона и расположившиеся неподалеку от селения под названием Евны (у Диодора) либо Сины (согласно Полибию) пунийцы Ганнона, (Diod. XXIII, 1, 3; Polyb. I, 11, 6–9). Осажденным римлянам оставалось лишь держать оборону и надеяться на помощь извне, тем более что состоявшая из двух легионов консульская армия Аппия Клавдия Каудекса находилась в непосредственной близости, расположившись в Регии в ожидании переправы через Мессинский пролив. Последнее, впрочем, было трудновыполнимой задачей, поскольку в проливе стояла карфагенская эскадра, а у римлян не было, по словам Полибия, «не только парусных кораблей, но длинных судов вообще и даже ни одной лодки» (Polyb. I, 20, 13).