Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

Предвестником надвигавшейся войны стал первый конфликт между бывшими союзниками, разразившийся уже в 272 г. до н. э. во время осады римлянами Тарента. Будучи не в силах противостоять римским войскам, тарентинцы обратились за помощью к карфагенянам, которые незамедлительно выслали свой флот к этому греческому городу на юге Италии. И хотя Тарент был в итоге сдан жителями римлянам, а пунийский флот бездействовал, в Риме это сочли нарушением договора 306 г. до н. э., который, видимо, трактовался уже достаточно широко в том смысле, что его положения римляне относили не только к Лацию, но и ко всей Италии (Liv. Per. XIV).

Еще одно соображение, делавшее римскую экспансию на Сицилию неизбежной, приведено Полибием, отметившим, что римляне «видели также, что карфагеняне покорили своей власти не только Ливию, но и большую часть Иберии, что господство их простирается и на все острова Сардинского и Тирренского морей, и сильно боялись, как бы не приобрести в карфагенянах в случае покорения ими Сицилии опасных и страшных соседей, которые окружат их кольцом и будут угрожать всем частям Италии» (Polyb. I, 10, 5–6). После ухода с Сицилии Пирра пунийцы действительно не только вернули свои прежние владения, но и существенно усилили натиск на греческие города острова. К концу первой трети III в. до н. э. карфагеняне овладели чуть ли не всей Сицилией, за исключением восточного побережья, остававшегося под властью сиракузского тирана Гиерона II, и Мессаны, захваченной наемниками из Южной Италии, называвшими себя мамертинцами (mamertini – люди (или сыновья) Марса, поскольку Mamers – Марс по-самнитски), выходцами из города Мамертий в области Бруттий на юге Италии. Ранее мамертинцы были наемниками сиракузского тирана Агафокла, однако, лишившись нанимателя после его смерти в 289 г. до н. э., они обманом захватили Мессану, куда их доверчиво пустили местные жители. Частью истребив, частью изгнав ее граждан, наемники разделили между собой их имущество, жен, детей и, прочно обосновавшись в городе, терроризировали соседние области Сицилии, принадлежавшие как Карфагену, так и Сиракузам. Полибий сообщает, что они «сильно тревожили в пограничных странах карфагенян и сиракузян, к тому же значительную часть Сицилии обложили данью» (Polyb. I, 8, 1).

Перспектива покорения всего острова пунийцами была вполне реальной и требовала от римлян вмешательства под любым удобным предлогом. Вскоре он представился в виде обращения за помощью со стороны мамертинцев, теснимых сиракузским тираном Гиероном II. Около 265 г. до н. э. в битве у города Милы при реке Лонгано мамертинцы потерпели от его войск сокрушительное поражение и вынуждены были отступить под защиту крепостных стен Мессаны. В сложившейся ситуации спасти их могла лишь помощь извне, и «люди Марса» поспешили обратиться за ней как к Карфагену, так и к Риму. Первыми на призыв откликнулись находившиеся ближе и оперативно отреагировавшие карфагеняне, высадив в Мессане десант, заняв акрополь и оставив здесь свой гарнизон. Случившееся не могло не встревожить Рим, ведь теперь пунийцы овладели одним из наиболее значимых городов Сицилии, который к тому же контролировал Мессинский пролив между островом и Италией. Перспектива установления полного господства Карфагена над Сицилией становилась все более реальной. Риму нужно было реагировать, тем более что другая часть мамертинцев обратилась за помощью к римлянам, что давало им законный повод вмешаться. «Было совершенно ясно, – замечает Полибий, – что, если римляне откажут в помощи мамертинам, карфагеняне быстро овладеют Сицилией; ибо, имея в своих руках Мессану, которая передалась им сама, карфагеняне должны занять вскоре и Сиракузы, так как вся почти Сицилия была уже в их власти» (Polyb. I, 10, 7–8).