Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

На Сицилии потерпевшего неудачу консула сменил его коллега Юний Луций Пулл, отправленный к осажденному Лилибею во главе эскадры из 60 судов. Ее задачей было доставить продовольствие осаждавшим город римским войскам. Пройдя через Мессану и прибыв в Сиракузы, консул по пути присоединял к эскадре разрозненные римские корабли, в итоге увеличив ее до 120 военных и около 80 транспортных судов (Polyb. I, 52, 5–7). Здесь Юний Луций Пулл решил остановиться в ожидании задержавшихся в Мессане судов и хлеба, который не был еще доставлен из Италии в полном объеме. С другой стороны, зная о том, что римские легионы под Лилибеем остро нуждаются в провизии, консул отправил туда 50 грузовых судов с необходимым продовольствием в сопровождении 30 боевых кораблей охранения под командованием квесторов (Polyb. I, 52, 7; Diod. XXIV, 1, 7).

Тем временем не бездействовали и карфагеняне. Развивая достигнутый в морской битве при Дрепане успех, они повели наступление на римлян под Лилибеем. По заданию Адгербала пунийский флотоводец по имени Карталон во главе ста боевых кораблей напал на рассвете на стоявший у осажденного города римский флот. Часть римских кораблей Карталон сжег, часть захватил, а часть рассеял по морю (Polyb. I, 53, 2–4). Морским сражением воспользовался командир гарнизона Лилибея Гимилькон, предприняв масштабную вылазку, дорого обошедшуюся римлянам. Успешно решив боевую задачу у Лилибея, Карталон повел флот на юго-восток, навстречу отправленному из Сиракуз каравану римских судов с продовольствием, о котором он был своевременно проинформирован карфагенскими соглядатаями на Сицилии. Вражеские флоты встретились в районе реки Гела, после чего римляне, уступавшие карфагенянам как числом боевых кораблей (30 против 100), так и мастерством ведения морского боя, предпочли укрыться в окруженной береговыми утесами бухте около занятого римским гарнизоном городка Финтии. Доставив из города баллисты и катапульты, квесторы разместили их частью на берегу, частью на поставленных на якорь кораблях и приготовились отразить нападение карфагенян. Подошедшие вскоре пунийцы Карталона рассчитывали на то, что римляне, оставив суда, укроются за стенами города, что позволило бы легко овладеть оставшимися без защиты судами. Организованное римлянами грамотное и жестокое сопротивление, равно как и крайне неудобная для привычного пунийцам морского боя местность заставили Карталона приложить немало усилий, чтобы победить противника. В итоге 17 боевых кораблей римлян были потоплены, 13 выведены из строя, а 50 груженных продовольствием транспортников сильно повреждены, причем несколько из них карфагенянам удалось захватить и увести на буксире. Отведя затем свой флот к устью реки Галик, Карталон встал на якорь, отправил на берег раненых и выслал дозорные суда к Финтиям и Сиракузам, чтобы отслеживать действия как закрепившихся в бухте квесторов, так и Луция Юния Пулла (Polyb. I, 53, 7—13; Diod. XXIV, 1, 7–8).

Не зная о случившемся с отправленной вперед эскадрой под охраной квесторов, консул вышел в море, имея 36 боевых и большое количество транспортных кораблей. Лишь обогнув мыс Пахин и подойдя к Финтиям, Луций Юний узнал о действиях Карталона. Заметив наконец и сам вышедший наперехват пунийский флот, римский военачальник приказал сжечь 13 наименее ценных и неповоротливых кораблей и попытался отступить в Сиракузы. Когда же это не удалось и Карталон настиг его у Камарины, консул повторил действия квесторов – пристал к берегу в поисках убежища. Однако в этом ему повезло гораздо меньше, нежели предыдущей римской эскадре, поскольку местность, в которой ему пришлось это сделать, была неудобной для организации обороны, изобиловала отмелями и прибрежными скалами, берег был обрывистым. Пунийский флотоводец не решился атаковать Луция Юния Пулла и занял выжидательную позицию, расположившись ровно посредине между двумя римскими эскадрами. Ожидание оказалось не напрасным – вскоре опытные карфагенские мореходы заметили признаки приближения сильной бури и поспешили увести корабли за мыс Пахин. Римляне же, оставшись на месте, приняли на себя всю мощь удара стихии, потеряв все корабли, кроме двух, один из которых был консульским (Polyb. I, 54; Diod. XXIV, 1, 8—10).