Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

Обосновавшись здесь в 247 г. до н. э., Гамилькар в течение трех лет неустанно воевал с римлянами, производя молниеносные вылазки и заставляя врага вступать в многочисленные мелкие сражения, исподволь подтачивавшие римские силы в регионе. Навязываемая пунийским военачальником тактика изнурительной войны с задействованием малых отрядов заставляла римлян держать в Панорме и в лагере под Эриксом крупные силы, которые в противном случае можно было бы с успехом использовать в осаде Дрепана и Лилибея. Бесспорным преимуществом Гамилькара была возможность снабжения базы карфагенского войска «на Геркатах» по морю, наличие пресной воды и пастбищ. Базировавшиеся в Панорме римские войска также имели все необходимое за городскими стенами, вследствие чего в регионе сложился паритет сил: пунийцы не могли всерьез грозить штурмом или захватом подконтрольных римлянам городов, римляне же не могли подступиться к защищенной самой природой горной базе карфагенян на мысе Эркте. Полибий, отчаявшийся изложить подробности длительного противостояния пунийцев и римлян в этом регионе, прибег в итоге к крайне обобщенному описанию происходившего: «Гамилькар в течение почти трех лет давал им битвы на суше частые и многообразные; подробное описание их было бы невозможно. Дело в том, что в борьбе замечательных кулачных бойцов, блистающих храбростью и искусством, когда они в решительном бою за победу неустанно наносят удар за ударом, ни участники, ни зрители не могут разглядеть или предусмотреть отдельных ударов и ушибов, хотя и могут получить довольно верное представление о ловкости, силе и мужестве борющихся по общему напряжению сил их и по обоюдному упорству в состязании: точно то же было и с военачальниками, о коих идет теперь речь. И в самом деле, историку нельзя было бы исчислить все поводы и подробности тех взаимных засад, наступлений и нападений, какие происходили между воюющими ежедневно, да и читателю описание это показалось бы утомительным и совершенно бесполезным. Легче можно оценить названных выше военачальников из общего рассказа о борьбе и об окончательном исходе ее. Ибо теперь испытаны были все военные хитрости, какие только знает история, все уловки, какие требовались обстоятельствами времени и места, все то, в чем проявляются необычайные отвага и сила. Однако по многим причинам решительная битва была невозможна: силы противников были равны, укрепления их были одинаково сильны и недоступны, а разделяющее стоянки расстояние было весьма незначительно. Вот главным образом почему происходили ежедневно небольшие схватки и почему не могло быть какого-либо решительного дела. Всегда выходило так, что участвовавшие в бою гибли в самой схватке, а все те, кому удавалось отступить, быстро укрывались от опасности за своими окопами, откуда снова выходили на битву» (Polyb. I, 56, 11; 57, 1–8).

Составить представление об одной из упомянутых Полибием военных хитростей позволяет рассказ Секста Юлия Фронтина, приведенный им в разделе «О мерах против изменников и перебежчиков»: «Когда у Гамилькара, пунического полководца, галлы из вспомогательных отрядов стали часто переходить к римлянам и уже вошло в обычай, что римляне принимали их как союзников, Гамилькар подговорил самых преданных галлов притвориться перебежчиками; когда римляне вышли вперед, чтобы принять их, они их перебили. Эта хитрость оказалась полезной Гамилькару не только в данное, но и на будущее время и привела к тому, что римляне стали относиться с подозрением и к действительным перебежчикам» (Frontin. III, XVI, 2). Так простой ход позволил карфагенскому военачальнику не только нанести урон неприятелю, но также предотвратить возможное массовое бегство наемников из рядов пунийского войска и повысить дисциплину воинов. О стремлении Гамилькара поддерживать высокую воинскую дисциплину, являющуюся залогом успешных боевых действий, свидетельствует также Диодор Сицилийский, утверждающий, что «хорошая дисциплина влечет за собой хороший результат». Согласно сообщению историка, Барка строго запрещал своим командирам грабить во время вылазок против римлян окрестные селения. Когда же один из них по имени Бодостар ослушался и позволил воинам задержаться в деревне для грабежа, это закончилось атакой римлян, едва не приведшей к потере всего отряда. Лишь оперативное вмешательство двухсот пунийских всадников, которые «спасли не только сами себя, но также обеспечили безопасность другим», позволило избежать катастрофы (Diod. XXIV, 9, 1). Из случившегося, несомненно, были сделаны соответствующие выводы, иначе противостоять в течение трех лет превосходящим силам противника карфагеняне «на Геркатах» не смогли бы.