Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

Затяжная война на истощение, обескровившая обе противоборствующие стороны, особенно болезненной была для Карфагенской державы. Ресурсы пунийцев были на исходе, вследствие чего даже успешные действия флота под командованием Адгербала и Карталона долгое время не приводили к системным попыткам активизировать сухопутные боевые действия на Сицилии, не говоря уже о перехвате стратегической инициативы у римлян. Лишь более года спустя, в 247 г. до н. э., карфагеняне направили на остров новую сухопутную армию под командованием Гамилькара Барки. Его прозвище Барка, которое можно перевести как «молния» или «вспышка», было, скорее всего, родовым, вследствие чего в исторической традиции родственников Гамилькара и их сторонников называют Баркидами. К моменту назначения на столь ответственную должность пунийскому полководцу было около тридцати лет и он уже имел весомый опыт политической борьбы и командования военными действиями. «Величайшим вождем того времени по уму и отваге» называет Гамилькара Полибий (Polyb. I, 64, 6). Диодор Сицилийский также характеризует Барку как мудрого, мужественного и опытного военачальника и политика: «Еще до того как он стал полководцем, благородство Гамилькарова духа было очевидно, и, когда он добился главнокомандования, он показал себя достойным своей отчизны ревностью к славе и презрением к опасности. Он слыл человеком исключительного ума, и так как он превзошел всех своих сограждан как отвагою, так и военным дарованием, он и в самом деле был как мудрый царь и как доблестный воин» (Diod. XXIV, 5, 1–2).

Под командованием Гамилькара одновременно находились господствовавший на тот момент на театре боевых действий карфагенский флот и состоявшая из высокопрофессиональных наемников крупная сухопутная армия, благодаря чему командующий мог удачно сочетать боевые действия на море и на суше, нанося удары по неприятелю в наиболее чувствительных для него местах. Используя тотальное на тот момент господство пунийцев на море, Гамилькар поначалу повел морскую кампанию, направленную на реализацию тактического преимущества и дезорганизацию снабжения римских войск в Сицилии. Полибий сообщает, что первые свои рейды пунийский военачальник направил против Южной Италии, разоряя побережья Бруттия (Калабрии), Лукании и Кампании, опустошая их и доходя вплоть до окрестностей города Кумы (Polyb. I, 56, 2–3, 10). В определенной мере это способствовало отвлечению сил врага с сицилийского театра боевых действий на Италию, однако вряд ли Гамилькар всерьез планировал перенести военные действия на Апеннинский полуостров, не имея для этого достаточных сил. В итоге, не прекращая пиратствовать в акватории Тирренского моря, основные силы своей сухопутной армии Барка сосредоточил на Сицилии. Не имея возможности ни снять осаду Лилибея и Дрепана, ни повести масштабное наступление, высадив десант в других частях острова, Гамилькар избрал партизанскую тактику, позволявшую перерезать пути снабжения и коммуникации, отвлечь на себя крупные силы врага и сковать его действия.

Возвращаясь из рейда вдоль итальянского побережья в Дрепан, карфагенский полководец обратил внимание на удобство мыса Эркте (современный Монте Пеллегрино), расположенного к западу от Панорма, по направлению к занятому римлянами Эриксу. Эта гористая местность, которую Полибий называет «на Геркатах», была в высшей степени удобна для обустройства опорной базы, которую Гамилькар разместил на пути от подножия к вершине горы. «По безопасности и удобствам для стоянки и долговременного пребывания войска, – свидетельствует Полибий, – она представляет наилучший пункт в Сицилии. Действительно, гора эта со всех сторон обрывиста и над окружающею местностью поднимается на значительную высоту. Верхнее кольцо ее имеет в окружности не меньше ста стадий, а обнимаемое им пространство изобилует пастбищами и удобно для обработки, доступно действию морского воздуха и совершенно свободно от ядовитых животных. Как со стороны моря, так и с той, которая обращена внутрь материка, гора имеет крутые неприступные обрывы; промежутки между ними могут быть легко и скоро укреплены. Кроме того, на плоской вершине возвышается бугор, который служит вместе и кремлем, и прекрасным наблюдательным пунктом над расстилающейся внизу страной. У подножия горы есть гавань, удобная для перехода от Дрепана и Лилибея к Италии и всегда имеющая воду в изобилии. К горе этой существует всего три прохода, очень трудных; два из них идут из материка, а один – от моря» (Polyb. I, 56, 3–8).